- Мы когда-нибудь танцевали?
Он собрался, повернулся на сиденье боком ко мне лицом и протянул обе руки. - Выясним, - сказал он.
Я не двигалась. - Я не уверена, что это хорошая идея.
- Почему нет?
- Потому что... это просто кажется… кажется неправильным. Я не хочу сваливать в кучу все сведения о том, что я к тебе чувствую.
Он опустил руки, расположив их на своих бедрах, пока обдумывал сказанное. - Ты не знаешь, что чувствуешь.
- Да… нет. Нет, я знаю, просто… послушай, я хочу создать воспоминания, а не просто набить себя воспоминаниями других людей обо мне. Это сбивает с толку. И это немного болезненно. - Я прямо посмотрела ему в глаза. - И это будет обманом для тебя, просто показать мне, как глубоко это тебя цепляет прямо сейчас. Это могло бы отпугнуть меня. А я не хочу быть отпугнутой.
Я закусила губу от волнения, когда гул двигателей самолета стал глубже. Мы попали в зону гладкого как стеклышко воздуха, затем стабилизировались. На данный момент.
Ему, казалось, нечего было на все это ответить. Я сделала глубокий вдох и, в спешке, выпалила, - Ты с ней спал?
- С кем? - Его отрешенное выражение сменилось шокированным. - Ты имеешь в виду Хелен?
- Нет! Нет, я… подожди, а ты спал?
Он проигнорировал это, наконец, поняв мой вопрос. - Ты имеешь в виду, спал ли я с другой тобой. С Демоном.
Я кивнула. Несколько невероятно долгих секунд, не существовало ничего, кроме звука самолета, далекого гула разговоров других людей, и биения моего сердца.
- Даже если бы и спал, - сказал он осторожно, - это было, потому что я думал, что она - это ты.
- И ты не уловил разницу?
Ему хватило совести выглядеть пристыженным и немного болезненным. - У меня не было много времени на размышления. И честно говоря, не думаю, что я хотел задавать вопросы. Не тогда, когда...
- Не тогда, когда ты готовился потерять меня навсегда, - сказала я. - Да?
- Да.
Я почувствовала, как мои губы изогнулись в кривой усмешке, которую не могла контролировать. - Ты уверен, что сейчас рядом с правильной?
Его брови медленно поднялись. - Вполне уверен.
- Возможно, скоро мы сможем обновить это до «абсолютно уверен».
- Возможно?
- Ну, - сказала я, - имеются некоторые проблемы с приватностью.
Он наградил меня медленной, порочной улыбкой. - На самом деле нет, - сказал он, - если это все, что тебе мешает. Я в полной мере способен организовать тебе желаемую приватность. Прямо здесь. Прямо сейчас.
Должна признать, что мое сердце забилось с совершенно другой скоростью. Я беззвучно осмотрела салон. - Они - Хранители, - указала я. - Ну, за исключением Черис.
- Так и есть. - Он не казался особо обеспокоенным. - Поверь мне. Они ничего не заметят.
- Правда?
- Правда.
Неожиданно он стал выглядеть очень соблазнительным - неопределимо, как он перешел от дел к удовольствию, но это определенно и безошибочно изменило язык его тела. Внезапно я четко осознала его чистые, простые линии, то, как черная футболка обхватывала его грудь... его полный, богатый мягкостью рот.
- Ты делаешь это, - пробормотала я. - Так нечестно!
- Что делаю?
Мое внимание сфокусировалось на его губах. Я смочила свои собственные губы языком, неожиданно вспомнив призрачное эхо его вкуса. Наполовину вспомнив, так или иначе. Я определенно нуждалась в напоминании. - Джинновская харизма, - сказала я. - Лучше бы тебе иметь хорошее оправдание.
- О, я обещаю тебе, все будет хорошо, - сказал он. Мерзавец. Я поймала себя на том, что наклоняюсь вперед и думаю, как бы остановить себя, но, казалось, существовало не так много причин, и в глубине души я даже не хотела пытаться их отыскать.
Поэтому, я поцеловала его.
На вкус он был богатым, теплым и настоящим. Его губы были влажные и твердые, гладкие, как шелк, теплые, как солнечный свет, и я со стоном прижалась к нему. Я истосковалась по этому. Мое тело истосковалось, не только мой разум, и мое тело запихнуло разум на заднее сиденье, связало его, заткнуло рот и село за руль.
Поцелуи Дэвида наполнили меня радостью и теплом, которые моя кожа еле могла удержать, и когда я распахнула рот от нежного поигрывания его языка на моих губах, он наклонил меня назад и, удерживая мою голову в своих больших руках, принялся за дело. Парень знал, что делал, и французский, наверняка, был тем языком, которым он свободно владел. Тепло во мне собиралось в определенных ноющих местах.
Я точно не знаю, как это произошло, но к тому моменту я уже сидела у него на коленях, основательно и удовлетворенно растерзанная, и его руки начали свое путешествие. Поначалу невинно, пальцы прошлись по моему горлу до ключицы, прослеживая изгибы и линии. Затем вниз. Стоило ему лишь ощутить сопротивление каждой кнопки на моей рубашке, как они поддались без возражений.