— Эй!.. Я есть хочу, — прошептала я в надежде, что Стар меня услышит.
Но она, похоже, не видела ничего, кроме своего драгоценного Марка. Каждый раз, когда до нас доносился его громкий смех, Стар издавала какое-то короткое кошачье фырканье. Откидывала назад свои длинные волосы тем же движением, что и Марк. А когда он небрежно положил руку себе на бедро, худенькая рука Стар тотчас же повторила его жест.
Двое из ребят помладше продолжали свою глупую возню, и один из них с размаху налетел на Стар. Разозлившись, она довольно сильно двинула его локтем под ребра и выругалась сквозь зубы.
Привлеченный шумом, Марк вскинул голову:
— Эй, да ведь это же мальчишка Стар! Привет, Стар!
— Привет, Марк! — каким-то не своим, тоненьким голоском пискнула Стар.
Он небрежно помахал ей в ответ, а потом, понизив голос, бросил что-то своим приятелям, и те моментально заржали.
Не знаю, слышала ли Стар, что он сказал, но лицо ее вспыхнуло. Стар опустила голову, так что волосы скрыли ее покрасневшее лицо, но она не уходила, словно ноги у нее приросли к земле. Она явно чего-то ждала. Наконец толпа немного поредела, большинство ребят вошли в зал, и Марк наконец остался один. Подойдя к ней, он небрежно обнял ее за плечи:
— Ну как, посидишь со мной, детка?
— Хочешь, чтобы я поклевала картошку из твоей тарелки?
— Ну зачем же так? Закажи себе порцию. Я заплачу.
— Ах, как это мило с твоей стороны, Марк! — пропела Стар таким сладким голосом, что меня даже затошнило. — А как насчет крем-брюле? Ты не возражаешь?
— Конечно нет.
Они направились в «Макдоналдс», рука Марка по-прежнему лежала на плече Стар. Обо мне она, по-моему, просто забыла.
Я в отчаянии вцепилась в ручку вращающейся двери. А как же я?! Это же несправедливо! Я тоже люблю крем-брюле! Да что там люблю — ради крем-брюле я готова была душу продать! Стар всегда предпочитала шоколадное, а я — пломбир с сиропом или крем-брюле. Язык мой сам собой потянулся к воображаемому мороженому, словно собирался его лизнуть.
— Эй, малявка, кому это ты язык показываешь? — сердито окликнула меня Дженис Тейлор. Я еще сильнее высунула язык и скорчила назло ей самую мерзкую рожу, какую только могла.
— Кто эта нахалка? Откуда она взялась? Я ее не знаю! — вмешалась подружка Дженис.
— Это младшая сестренка Стар. Она вечно слоняется возле нашей школы.
— Точно! Я вспомнила. А Стар — это та, с распущенными волосами.
— Не понимаю, что Марк в ней нашел? — фыркнула Дженис. — Прилипла к нему, как ириска к зубам, — просто тошно смотреть! И охота ему путаться с малолетками?!
Ее приятельница что-то шепнула ей на ухо, и обе захихикали.
Не придумав ничего обиднее, я снова показала им язык.
— Чокнутая! Тебе самое место в психушке! — бросила Дженис.
И, обняв подружку за талию, высокомерно удалилась. Я поспешно убрала язык. Но слова «тебе самое место в психушке…» все еще звучали в ушах. Пришлось до боли прикусить язык, чтобы выкинуть их из головы.
— Чем это ты тут занимаешься?! — прошипела Стар. Схватив меня за руку, она затолкала меня в самый дальний угол зала, а потом со стуком поставила передо мной свой стаканчик с мороженым.
— Это тебе, — буркнула она.
И мгновенно испарилась. Я посмотрела ей вслед — сев за столик к Марку, Стар снова прижалась к нему. На столе перед ней ничего не было. Я растерянно посмотрела на стоявшее передо мной мороженое — это было крем-брюле.
Я принялась за крем-брюле, прикрыв глаза и отчаянно наслаждаясь каждым откушенным куском. Конечно, я знала, что Стар голодна не меньше меня. Конечно, Марк охотно купит ей жареную картошку, но при этом Стар будет прыгать перед ним на задних лапках, как собачка, вымаливающая угощение. И хоть у Стар это очень мило получалось — кокетливый наклон головы, легкий вздох, изящные руки умоляюще сложены, словно собачьи лапки, мне достаточно было только представить себе эту сцену, чтобы по спине у меня побежали мурашки.
А дальше все было еще хуже. Стар с Марком вышли из «Макдоналдса» и не спеша направились по аллее вниз, где один за другим тянулись магазины. Мне пришлось тащиться сзади на приличном расстоянии, до одури разглядывая всякую всячину в витринах — от шампуней до очков. После мороженого есть хотелось еще сильнее, ноги от долгого топтания на одном месте потихоньку стали подкашиваться. Наконец я почти без сил соскользнула по стеклу вниз и уселась на каменный бордюр, почти не чувствуя, как холод проникает сквозь мои джинсы, словно они были бумажными. Но очень скоро я настолько промерзла, что мне стало казаться, будто я сижу на огромном брикете мороженого.
К тому времени как Стар наконец вернулась, я уже громко стучала зубами от холода.
— Вставай, Дол. Ты простудишься, если будешь сидеть на камне.
— А где Марк?
— Сказал, что ему еще надо повидаться с кем-то из приятелей. Ну и как он тебе? Правда, потрясающий?
— Нет.
— Глупости! Он что надо! Могу поспорить, что Марк — самый красивый парень в нашем городе! Любая девчонка отдала бы все на свете, лишь бы прогуляться с ним. Да, да, не спорь, пожалуйста! Я не слепая! Я давно заметила, что Дженис Тейлор просто сохнет по нему!
— И чем вы там с ним занимались все это время?
— А ты как думаешь? — хмыкнула Стар. И тут увидела мое лицо. — Все в порядке, Дол, — поспешно пробормотала она. — Ничего плохого, уверяю тебя. Мы просто лизались, вот и все.