— Я тоже всегда хотела какого-то особенного, — призналась Стар. — И вот теперь я его получила.
У меня вырвался такой звук, как будто меня сейчас стошнит. Стар с Микки сделали вид, что ничего не заметили. Лицо Мэриголд, и без того бледное, напоминало теперь лицо мертвеца, и я испугалась, как бы ее не стошнило по-настоящему. Она трещала без умолку. Микки каждый раз то рассеянно кивал, то что-то бормотал в ответ, но даже не смотрел в ее сторону.
Он сводил нас пообедать в ресторан «Планета Голливуд», где каждая из нас получила в подарок по футболке, а потом — в «Трокадеро» и «Сега уорлд». Я попыталась подсчитать в уме, сколько все это стоило. Может быть, Микки стал миллионером?
А потом мы отправились гулять пешком по Сохо. Мы со Стар то и дело останавливались возле витрин небольших секс-шопов и украдкой хихикали. А после Микки повел нас в Чайна-таун и купил всем нам вышитые китайские шлепанцы — мне черные, Мэриголд — зеленые, а Стар сказала, что хочет красные.
Мы еще не успели толком проголодаться после обеда, но он потащил нас выпить чаю с кексами во французской чайной. Мэриголд от кекса отказалась — сказала, что предпочитает просто чай с лимоном. Она жадно прихлебывала его маленькими глотками. Может, ее мучила жажда, потому что она так много болтала. Сама я выбрала большой кусок торта с кремом и розовой марципановой глазурью. Он выглядел потрясающе красивым, но я снова почувствовала угрызения совести и даже струхнула немного, как бы Микки не решил, что я жадничаю. Микки со Стар предпочли тартинки с клубникой. Сами тартинки Стар не ела, а, выковыряв огромную аппетитную клубничину и вдоволь налюбовавшись ею, сначала аккуратно слизывала взбитые сливки, а потом деликатно раскусывала большую красную ягоду.
Микки откровенно наслаждался этим зрелищем.
— Не размазывай торт по тарелке, Дол. Ешь как все нормальные люди, — сказала Мэриголд.
— Да пусть ест как хочется. Разве ты не видишь, какое это для нее удовольствие, — вступился Микки.
— Можешь добавить: «И для меня тоже», —вмешалась Стар. — Черт, это, наверное, самый лучший день в моей жизни. Если бы он никогда не кончался!
В эти дни в Лестер-сквер работали аттракционы, Я в том числе такой сумасшедший, когда вас пристегивают ремнем к креслу, а потом крутят так, что едва не отрывается голова.
— Давайте сходим! — загорелась Мэриголд.
Микки украдкой бросил взгляд на Стар. Та скривилась.
— Побойся бога, Мэриголд. После всех этих сладостей детей вывернет наизнанку.
— О, да ладно вам! Тогда пошли вдвоем, Микки! Пойдем, дорогой, прошу тебя! Девочки не станут возражать, правда? Ну, пошли же, нужно же хоть немного повеселиться!
Я посмотрела на Мэриголд. У нее уже был такой вид, словно она только что сошла с вращающегося кресла. Волосы стояли дыбом, глаза блестели, а все тело тряслось, как в лихорадке. Схватив Микки за руку, она потянула его за собой.
— Знаешь, крошка, не очень-то мне по душе все эти штуки, — сказал Микки. — Да и потом, не можем же мы оставить девочек одних, ведь тут везде полным-полно всяких психов. Давайте лучше все вместе покатаемся на карусели?
— Здорово! Обожаю карусель, — поддержала его Стар.
— И я тоже, — тихо добавила я. Впрочем, меня опять никто не услышал.
Я попыталась представить себе, как моя Наташа, выбравшись из-за стекла, бежит по Риджент-стрит, стуча каблучками своих крохотных голубых туфелек по тротуарам, и растерянно оглядывается по сторонам, разыскивая меня.
— И мы! И мы тоже обожаем кататься на карусели! Правда, Дол? — кричит она. И подпрыгивает на месте от радости, а ее шелковистые светлые локоны плещутся в воздухе.
Мэриголд, судя по всему, снова была во взвинченном состоянии. Я старалась этого не замечать, поэтому представила, как возьму Наташу на руки, обниму и скажу ей, что теперь она будет жить со мной. Каждый вечер я стану снимать с нее ее нарядное платьице, заворачивать в свой шелковый шарф, а потом укладывать с собой в постель. Мы свернемся калачиком и будем тихонько рассказывать друг другу на ушко свои секреты, и каждое утро будем ходить вместе в школу, а все остальные девчонки будут просто умирать от желания дружить с Наташей, но она ни на кого даже смотреть не станет, кроме меня. Ну… может быть, она и скажет «привет» Совенку, но больше никому.
— Ради всего святого, Мэриголд!.. — поморщился Микки и аккуратно разжал ее пальцы, крепко вцепившиеся в его руку.
Рука Мэриголд беспомощно повисла в воздухе. Она постояла так немного, а потом вдруг принялась хохотать.
— Ладно, вы как хотите, а я повеселюсь! — отрезала она. И чуть ли не бегом кинулась к аттракциону.
Микки бросил взгляд на Стар.
— И часто с ней такое? — спросил он.
Стар медлила с ответом.
— С ней все в порядке, — невозмутимым тоном сказала она. — Ну так как, пойдем на карусель?
Я выбрала черную лошадку с красными ноздрями и пурпурного цвета седлом. Ухватившись за витой позолоченный поручень, я предусмотрительно отодвинулась подальше, чтобы хватило места и Наташе. Стар предпочла белую лошадь с алым седлом. Она села впереди, а Микки — позади нее. Украдкой посмотрев на них, я вдруг почувствовала, как к горлу у меня опять подкатывает тошнота, хотя карусель еще даже не начала вращаться. Подняв голову, я принялась искать взглядом Мэриголд. Она уже взгромоздилась на сиденье, выставив на всеобщее обозрение ноги и по-прежнему крепко прижимая к себе тигра. Кроме нее, там было еще немало желающих прокатиться, но я заметила, что оба сиденья рядом с ней так и остались пустыми.