— Извини.
— Не страшно. За мой сорок шестой сложно не зацепиться.
Они снова замолчали.
Как же хотелось, чтобы музыка наконец-то закончилась! Тогда она сможет скрыться в толпе от всеобщего внимания, а еще лучше — отправиться домой.
— Можешь оказать мне услугу?
Арина насторожилась.
— Смотря какую.
— Пустяковую.
Девушка попыталась представить, чем может помочь, но так ничего и не придумала. К тому же Макар все время буравил ее взглядом. Не сказать, что недобрым, но каким-то… странным.
Незаметно вытерев о подол влажные ладошки, Арина заявила:
— Это мне решать, пустяковая услуга или нет.
Макар обвел взглядом зал и склонился к ее уху.
— Я мог бы проводить тебя домой?
Арина чувствовала, как зарделись щеки.
Ничего себе! И для него это — пустяки? Да завтра Клара ее убьет под дружное скандирование остальных старшеклассниц: "По-де-лом!"
Но самым ужасным было то, что этот парень ей чем-то понравился. Впервые в жизни.
— Нет.
Она развернулась, чтобы уйти. Макар поймал ее за локоть.
— Постой. Ты все неправильно поняла.
Неожиданно Арина представила, чем могла бы закончиться их прогулка — поцелуем, к примеру — и разозлилась еще больше. В этот раз на себя.
— Я уже ответила. И вообще, — девушка перевела дух, — мне давно пора… — хотела сказать "домой", но передумала, — уходить. Дела, и все такое.
Сорвалась с места и направилась к двери, чувствуя за спиной заинтересованные взгляды. Макар догнал ее уже на улице и зашагал рядом.
— Пойми, мне нужно убраться из этого курятника, только и всего. Я доведу тебя до ворот — или куда скажешь — и уйду.
Она остановилась, как вкопанная. Оказывается, он даже не хотел ее поцеловать! То есть проводить. Ему просто нужна отмазка, чтобы уйти с дискотеки. Для чего-то. Или ради кого-то.
Арина стояла перед красивым парнем, который ждал ее ответа, словно манны небесной, и думала: понимает ли он, что только что ее обидел? Сильно.
Вдруг захотелось плакать. Она так давно не лила слезы. Уже несколько лет.
Девушка заставила себя сдержаться и размышлять здраво.
Если разобраться, Макар однозначно не считает ее взрослой. Она и сама себя так не воспринимает. Не воспринимала. До сегодняшнего дня.
Ступор постепенно сменился спокойствием. Сквозь пелену слез она наконец-то смогла разглядеть Макара. Он все еще ждал.
Что, если для него все это — действительно важно?
Арина отвернулась и тихонько шмыгнула носом. Решила, что так даже лучше. Ей вовсе не нужны все эти переживания, ссоры с подружкой и сплетни. А еще ненависть бабушки Макара. Та и так не слишком жалует ученицу Горенко.
— Я покажу дорогу.
Она шла на полшага впереди. Макар слегка поддерживал ее под руку, а когда школа исчезла из поля зрения, отпустил.
— Вон там — мой дом.
Арина показала на крышу в пятидесяти метрах от моста через маленькую речушку, на котором они остановились.
— Почти соседи.
— С твоей бабушкой.
— Да, конечно.
Они стояли друг против друга, и молчали. Арина не могла понять, почему парень не уходит, а что думал Макар, одному Богу известно.
— Мне пора.
Арина направилась домой. Почему-то ей казалось, что парень смотрит ей вслед. Девушка не выдержала и обернулась.
Макар переминался с ноги на ногу, засунув руки в карманы. Затем поднял одну, прощаясь.
Он даже не поинтересовался, как ее зовут.
Ветер забросил занавеску на букет из махровых цинний. Арина вернула кружевную ткань на место и поправила яркие розовые головки. Посмотрела в окно, придерживая ладонью страницу книги. Сегодня даже любимое "Дамское счастье" [4] не помогало отвлечься от воспоминаний о прошедшем вечере.
Пятнадцать минут назад старые настенные часы пробили пять раз, а Клара до сих пор не появлялась. Значит, обиделась.
Арина вздохнула. Она не чувствовала себя виноватой в том, что вчера Макар пригласил ее, а не Клару, особенно после того, как тот признался в истинной причине своего поступка. Более того, девушка решила больше не появляться в тех местах, где могла бы с ним встретиться. Что-то подсказывало ей, что так спокойнее.
Утром, как обычно, она вынесла в сад мольберт, но сделала всего несколько мазков. Ее постоянно что-то отвлекало — жужжащие пчелы, ветер, бросавший на холст первые пожелтевшие листья, мельтешащие блики. Некоторое время она раздраженно смешивала краски, а затем все сложила и вернулась в дом. Налепила вареников и засунула в холодильник. Решила, что сварит их, когда домой вернется дедушка. Еще утром он отправился к почтовому отделению у маленького сквера, где собирались любители шахмат. Этой традиции дед не изменял уже много лет.