Она поднялась, обняла его и взглянула в глаза. Магдалина была остолбеняюще красивой, ее губы влажно блестели, в глазах дрожали слезы.
— Кто этот генерал? — озабоченно спросила Магдалина.
— Если хочешь, привези Пеппи, — он испугался сам себя и торопливо уточнил: — Пусть у нас погостит.
— Кто этот генерал с большой буквы?
— Один давний знакомый, идеалист и фанатик… из министерства, — неохотно ответил Боян.
— Я спрашиваю, не откуда ты его знаешь, а кто он такой?
— Его уже нет, Генерал мертв, — он почти кричал, — если этот наглец позвонит еще раз, скажи ему именно это… Генерал мертв!
— Он позвонит, — ответила Магдалина и снова погрузилась в свое одиночество.
Все-таки он прислушался к здравому совету Магдалины и согласился на встречу, которую Илиян Пашев упорно предлагал ему вот уже несколько месяцев. Встреча состоялась в отеле «Шератон». Они сидели за столиком вдвоем. Взаимным расположением здесь и не пахло. Как некогда господин Мюллер, Боян заказал себе салат-латук, порцию французских сыров и минеральную воду без газа. Илиян выбрал только диетическую семгу и кофе. Они улыбались друг другу, но без тени симпатии.
— Я давно ждал этой встречи, — Пашев не прикасался к еде, лишь маленькими глотками попивал кофе.
— Я тоже, — соврал Боян.
Обменялись сигарами. Закурили. Издалека донесся визгливый женский смех.
— Мы должны были встретиться, — на интеллигентном лице Пашева лежал отпечаток грусти, очки в тонкой золотой оправе придавали ему профессорский вид. У Бояна возникло чувство, что его собеседник так много знает обо всех вообще и о нем в частности, что их разговор заведомо бессмыслен.
— Да, мы просто не имеем права разминуться на этом отрезке жизненного пути, — согласился он.
— Мы с тобой схожи больше, чем это необходимо.
— Действительно схожи, — согласился Боян.
— И мешаем друг другу… я ведь не слишком сгущаю краски, правда?
— Так и есть, — подтвердил Боян.
— Глупо мешать друг другу, если можно договориться и все разделить.
— Даже деньги, — уточнил Боян.
— Да, даже деньги, — улыбнулся Пашев, — раздели их, с кем нужно, и властвуй.
— И делить лучше на двоих, чем на троих или пятерых.
— Лучше на двоих. Я устал, Боян… — он смял салфетку и бросил ее рядом с тарелкой с семгой, к которой так и не притронулся, — устал тебя ждать.
— Я тоже…
Они скрестили взгляды. И никто не отвел свой в сторону. Помолчали, словно взвешивая каждое сказанное слово. Боян доел французские сыры. Илиян заказал еще кофе, на этот раз без кофеина.
— Сам знаешь… бизнесом заниматься все трудней, круг возможностей сужается, — он выдохнул сигарный дым. — Я попытал счастья в Америке… Америка меня просто выплюнула.
— Деньги делаются в Америке, — проронил Боян.
— Да, в Америке деньги разумны, — согласился Илиян, словно прочитав его мысли. — Там скучно, я бы даже сказал, невозможно скучно.
— В Европе тоже скучно, — поддержал его мысль Боян. — Поэтому глупо мешать друг другу… станет еще скучней.
— Хорошо это или плохо, но мы просто не можем друг без друга, — Пашев помолчал, давая ему время осмыслить сказанное и понять его значение.
— Ты прав, другого выхода нет, жизнь связала нас, как сиамских близнецов, — серьезно ответил Боян. — Но они живут трудно и недолго. Их ждет неизбежный конец.
— Мы с тобой — не единое целое, и никогда им не будем, — грусть в глазах Пашева просто пронзила его, — вот что я хотел сегодня тебе втолковать, мы настолько разные, что не можем не походить друг на друга.
— Настолько разные, что похожи, — эхом откликнулся Боян. — И в этом наша сила?
— Да, в этом наша сила. Моя и твоя. Наша. Ты человек прозорливый… мы должны помогать друг другу, — он запнулся, подыскивая точные слова, а может, просто сказал все, что хотел, но тут же добавил: — Если случайно мне понадобится помощь, если вдруг случится что-то непредвиденное, ты мне поможешь?
— А если это случится со мной?
— Можешь на меня рассчитывать! — Пашев открыто и, как показалось Бояну, искренне посмотрел ему в глаза.
— Почему? Ты ведь должен быть счастлив, если я поскользнусь…
— Чтобы мы могли выжить оба! — ответил ему тот устало.