— А выкрою-ка я дня три, а может, и все пять, и съездим с тобой в Созополь. Я только что подумал о Созополе.
— Вот это щедрость! — улыбнулась Магдалина.
— Было бы неплохо взять с собой и Пеппи, — сказал он и смутился.
— Это было бы здорово, — смутилась и она, выползая из постели, чтобы скрыть свою растерянность.
Как только он включил на пути в город свой мобильник, его тут же выловил Краси Дионов. Это был его пятый звонок. У него дрожал голос.
— Что он хочет от тебя, этот балканский чемпион, он ведь отдыхает в «Дюнах»? — спросила Магдалина.
— Он уже вернулся. Ему торги не дают покоя, — счастливо рассмеялся Боян.
— Не ври, — он почувствовал ее взгляд на виске, растущую тревогу, нужно было срочно что-то придумать. — Боян, у тебя действительно все в порядке?
— Почему бы тебе не вздремнуть?
— Когда я с тобой, когда мы с тобой вдвоем, мне не хочется спать, — ответила она.
На следующее утро Краси Дионов заявился в его офис в девять утра и больше не оставлял Бояна в покое.
— Ты работай, работай, я мешать не буду. Понимаю, у тебя встречи…
Мобильник Краси запел «Когда я был подпаском…», Боян знал, что на эту музыку тот переключил все VIP номера. Разноглазый глянул на дисплей, увидел, кто ему звонит, и перекрестился левой рукой. Весь его разговор состоял из лаконичных «да» и «нет» с придыханием.
— Звонил мой человек, я ему полностью доверяю, он проверил хлопок в Турции и сопровождает его к границе. Больше он мне звонить не будет, теперь очередь за твоим дядюшкой Георгием…
День выдался тяжелый. По ходу дела Бояну приходилось наверстывать упущенное вчера. Он не позволил себе пообедать, как-то пережил день на кофе, витаминах и минеральной воде. А когда вышел из кабинета — вздрогнул от удивления. Время шло к девяти вечера, на улице уже смеркалось, а Краси Дионов, развалившись в приемной у секретарш, в кресле читал книгу.
— Не знал, что ты умеешь читать, — похвалил его Боян.
— Учусь, как видишь. Пришлось купить этот триллер в киоске внизу… а ты меня не под…еживай.
Они направились на бульвар «Витоша», в клуб Краси. Нужно было убить время до десяти. Стол уже был накрыт. Пианист играл только для них, время от времени поглядывая в их сторону.
— Как ты выдерживаешь этот голод, ботан? — спросил Краси с набитым ртом, глядя на Бояна теплым карим глазом. — Я там чуть не сдох.
— Я же не борьбой занимаюсь, а умственной деятельностью, — резанул Боян. — Его раздражение переходило в злость. Он позвонил Магдалине и предупредил, что задержится.
— У тебя все в порядке? — обеспокоенно спросила она, ее не покидала вчерашняя тревога.
— Я тоже задаю себе этот вопрос, — нахмурился Краси Дионов, — все ли в порядке… Дядюшка Георгий, он свое дело знает… все, как всегда.
— Как всегда, — успокоил его Боян, — по документам ввозим низкокачественную фуражную муку. Добросовестные фермеры добавляют ее только в самые калорийные силосы.
— В этом вся прелесть фуражной муки, что она пованивает, потому что и «хлопок» с запашком. Ни одна собака не унюхает, что там в мешке с заплесневевшей мукой. Но дядюшка Георгий…
— Он сегодня на смене.
— Тем ни менее, дядюшка Георгий…
— Не беспокойся, он обо всем позаботится.
— Куда он девает все эти бабки, которые мы приносим ему прямо на сковородке?
Боян промолчал.
— Наверное, жарит или тушит в каком-нибудь банке, а, ботан?
Боян не ответил. Пианист играл великолепно. Он похвалил его перед Краси, тот заслуживал похвалы.
— Профессор, преподает в консерватории, — обрадовался Краси, — днем натаскивает студентов, а вечерами здесь, у меня, развлекает гостей. Профессор-то он профессор, но коль не усвоил ремесло дядюшки Георгия, получает у меня по двадцать левов за вечер.
— Мог бы и раскошелиться, этого мало.
— Поехали уже, а то у меня сосет под ложечкой. Колумбийца я распорядился отвезти в «Илиенцы», на твой склад.
Они решили ехать на машине Бояна, что радовало, так как в присутствии Прямого им приходилось помалкивать. Таким неприкаянным и не нужным самому себе он себя не чувствовал уже многие годы. Да и объелся к тому же, сырое рубленое мясо бурчало в желудке. Потом он задремал. «Как всегда», фура должна была припарковаться на бензозаправке, не доезжая до ресторанчика «Черная кошка». Она их ждала. У шофера, мальтийца, была странная прическа — выбритая наголо голова, как у буддиста, с торчащим красным гребнем посередине. Он напоминал ощипанного петуха. Краси Дионов перекрестился и обмяк.