Надо сказать, что прозорливость Батюшки трудно переоценить. Он объездил всю Россию во второй половине XIX — начале XX века и как никто другой следил за динамикой изменения духовного состояния народа. Более того, к нему на службы в Андреевский собор в Кронштадте каждый день со всей России съезжалось несколько тысяч человек.
За общим падением морали и нравственности, утратой веры в Бога наблюдал не только Иоанн Кронштадтский, но и многие его современники. Например, известный философ русского зарубежья Иван Александрович Ильин писал про то же время: «…Большинство соблазнилось о вере, о Церкви, о родне, о верности, о чести, о совести, пошло за соблазнителями, помогло им замучить, задавить и выбросить за рубеж верных и стойких, а само было порабощено на десятки лет своими соблазнителями».[10]
Даже сегодня, спустя почти 100 после революции 1917 года, не утихают споры о том, кто прав, а кто виноват. Что уж говорить о лучших представителях той эпохи, расставшихся с Родиной на всю жизнь. Первые годы советской власти действительно напоминали хаос. Но, смею заверить, ничто не берется ниоткуда и в никуда не исчезает. Октябрьская революция вытекла из Февральской. И, что особенно важно, не большевики инициировали репрессии в отношении «слуг режима». Нет, не они начали снимать двуглавых орлов с фасадов зданий. Это дело рук тех, кто считал Февральскую революцию освобождением от «оков самодержавия», — либералов.
«Власть Временного правительства в самой себе носила признаки бессилия…» — писал один из лидеров Белого движения А. И. Деникин в «Очерках русской смуты». Напомню, что под предлогом «встретить войска» в октябре 1917 года бежал на машине американского посла из страны сам министр-председатель Временного правительства Александр Федорович Керенский. Собственно, именно он был венцом Февральской революции, ее лицом. Что происходит в стране, если верховная власть (правда, нелегитимная — никто Временное правительство не избирал) бежит, подобно испуганной собаке? Страны фактически уже не было. За период с марта по октябрь 1917 года Керенскому удалось сделать очень многое для окончательного разложения Российской империи. Взять хотя бы Приказ № 1 Петросовета (заместителем председателя которого также был Керенский) от 1 марта 1917 года («отречение» Николая II — 2 марта 1917 года!), который уничтожил армейскую дисциплину и субординацию, а вместе с ней — и русскую армию. И все это во время тяжелейшей Первой мировой войны.
В мемуарах Керенский писал о том, что с 1912 года входил в масонскую ложу: «Предложение о вступлении в масоны я получил в 1912 году, сразу же после избрания в IV Думу. После серьезных размышлений я пришел к выводу, что мои собственные цели совпадают с целями общества, и принял это предложение».[11]
К сожалению, тема масонства довольно «замылена» или высмеяна в многочисленных западных фильмах и книгах. На мой взгляд, к ней следует относиться серьезно. Потому что масонские общества являлись инструментом западных спецслужб по свержению государственного строя в имперской России. Опять же, все вытекает из геополитики. Если дипломата поймают за организацией государственного переворота — это скандал. Если же под видом идейного увлечения иностранцам удается тайно завербовать граждан страны, воздействовать на них силой убеждения так, чтобы они сами захотели свергнуть законного правителя России, — тогда руки у других стран чисты. Мало ли что делают частные лица. Собственно, в России масонство стало активно распространяться после поражения Наполеона в 1812 году.
Спустя всего 13 лет, 14 (26) декабря 1825 года, произошло восстание декабристов. Как позже писал великий русский философ Николай Бердяев: «Масоны и декабристы подготовляют появление русской интеллигенции XIX в., которую на западе плохо понимают, смешивая с тем, что там называют intelectuels. Но сами масоны и декабристы, родовитые русские дворяне, не были еще типичными интеллигентами и имели лишь некоторые черты, предваряющие явление интеллигенции… Декабристы прошли через масонские ложи. Пестель был масоном. Н. Тургенев был масоном и даже сочувствовал иллюминатству Вейсгаупта, т. е. самой левой форме масонства».[12]