– Кто «мы»?
– Простите, Глеб-сан. Я сопровождаю моего брата Сато. Помощь нужна ему.
– Все, что могу, – пообещал Глеб.
И Даша проговорила в трубку:
– На меня тоже можете рассчитывать.
– В таком случае, – произнес Такэру, – успех нам обеспечен. Не могли бы вы сегодня встретиться, Глеб-сан? С моим братом и со мной.
– О чем речь! Приезжайте к нам, здесь и поговорим. Дорогу, надеюсь, не забыл?
– Хорошо помню. Но не обременит ли вас наш визит?
Глеб возвел глаза к потолку.
– Ваш визит для нас большая честь, Такэру-сан. Если, конечно, вы и Сато-сан соблаговолите переступить порог нашей лачуги.
Такэру хохотнул.
– Позвольте мне переговорить с братом. – В трубке послышались приглушенные реплики по-японски. Затем юноша предложил: – В шесть часов вас устроит, Глеб-сан?
– Вполне. Будем ждать.
– Не нарушит ли это ожидание ваших планов на вечер?
Глеб выдержал паузу.
– Господин мой, – произнес он по-японски, – разве мое время что-то значит, если оно потрачено не на пользу братьям Абэ? Поэтому прошу вас, Такэру-сан, отбросить к чертям самурайские церемонии. Если я вас приглашаю – это значит: я вас приглашаю. Надеюсь, господин мой, вы не разучились понимать по-японски?
Такэру расхохотался, и Даша полюбопытствовала:
– Что ты ему сказал?
– Пару ласковых.
А голос из трубки проговорил по-русски:
– Простите мою неуклюжесть, Глеб-сан. У вас принято… как это… брать быка за рога. Я слегка позабыл, как мне это нравилось. В шесть часов мы с братом приедем. Полагаю, что ожидание…
– …не покажется нам долгим, – закончил Глеб.
Хихикнув, Такэру дал отбой.
Даша вздохнула.
– Между прочим, нам еще убийство Мак-Грегора расследовать.
– По-твоему, я забыл? – буркнул Глеб. – Просто ума не приложу, с чего начать.
Даша обняла его за шею.
– Давай думать вместе.
– С тобой подумаешь! – нахмурился Глеб. – Слазь с коленей и покорми меня! Хоть на машинке постучу, пока не началось.
Даша неохотно слезла.
– Что не началось? До шести вагон времени.
– А про Илью забыла? – усмехнулся Глеб. – Сейчас явится и скомандует: «Ну-ка, подвиньтесь! Ишь расселись!»
Даша прыснула.
– Он может. Ладно, завтракаем – и за работу. Любовь моя, ты садюга.
Когда Илья выходил из квартиры, жена вдогонку попросила:
– Купи мне «ТВ-парк».
– А «ТВ-фак» не нужен? – схохмил Илья.
– Иля, ты купишь?
– Если продадут. Сегодня воскресенье.
Жена явилась в прихожую, вытаскивая из волос бигуди. Ее миловидное круглое личико выражало укоризну.
– Возле остановки киоск открыт, – напомнила она. – Но не до ночи. Купи журнал сразу.
– А ночью киоск закроется? – уточнил Илья, топчась на пороге.
– Во всяком случае, – жена положила бигуди перед зеркалом, – никто не станет ждать, пока ты вернешься от Дуськи.
– Главное, Алла, чтобы меня дождалась ты. При огневой поддержке своих дистрибьюторов.
– Иля, ты знаешь, как меня тошнит от этих разговорчиков. Купишь или нет?
– Куплю. – Илья захлопнул дверь, спустился по лестнице и вышел из подъезда.
По небу скользили облачка, и солнце отдыхало в пожелтевшей листве тополя. Во дворе играли дети, прогуливались пенсионеры с собаками и прохлаждался прочий досужий люд. Жмурясь на солнышко, Илья пригладил бороду, расстегнул куртку (теплынь-то какая!) и направился к ближайшему газетному киоску. Шел он не спеша, вперевалочку, помахивая папкой с уравнениями.
Ближайший киоск был закрыт. И соседний с ним – тоже. «Повесила на меня этот долбаный „ТВ-парк“! – подосадовал Илья. – Сейчас все брошу и начну район прочесывать!» Но так или этак путь его лежал к автобусной остановке, возле которой, по утверждению Аллы, киоск работал. К удивлению Ильи, жена оказалась права. Киоск был открыт, и на витрине его красовался свежий номер «ТВ-парка».
Илья пристроился в очередь шестым. Перед ним топтался интеллигентной внешности старичок в спортивных штанах и в шляпе. Покосившись на Илью, он проворчал:
– Погодка, блин. Глобальное потепление.
– Не иначе, – кивнул Илья, демонстрируя своим видом, что беседу поддерживать не желает.
Старичок понял и отвернулся. Илья тотчас переключил мысли на дифуравнения, пытаясь сообразить, что же в них не так. Сколько прошло времени, он не засек: может, пять минут, может, десять. Но когда мысли Ильи вернулись к действительности, перед ним стояли все те же пять человек. И старичок в шляпе весьма кстати изрек.
– Загробная жизнь начинается с долгого ожидания в очереди. – Не услышав аплодисментов, он хмуро добавил: – Кофеек хлещет, стерва.
Тут Илья обратил внимание на киоскершу. Неопределенного возраста тетка с обесцвеченными перекисью волосами прихлебывала что-то из крышечки термоса, чмокая губами. Маленькая очередь безропотно скучала у киоска.
– Хамство какое, – пробормотал Илья.
Интеллигентный старичок зыркнул на него через плечо.
– Нельзя ли погромче, амиго? – И, не дождавшись выполнения своей просьбы, рявкнул: – Открывай, шалава! Или разнесу все к едрене фене!
Очередь одобрительно загудела. Киоскерша злобно глянула на старика, однако жажда ее, похоже, не уменьшилась. Илья раздраженно посмотрел на часы.
– Дать бы ей в лоб! – помечтал он вслух.
Старичок вновь на него зыркнул, но реплики на сей раз не удостоил. Он просто подошел к киоску и принялся барабанить в закрытое окошко.
– Эй, принцесса Диана! Сейчас бандитов свистну! Они тебя в твою посудину вперед ногами засунут! – пригрозил он и вернулся в очередь.
То ли угроза подействовала, то ли содержимое термоса иссякло, но окошко с треском распахнулось. Очередь испустила вздох и с неимоверной скоростью стала раскупать прессу. Четверо впереди мигом отхлынули, шелестя печатными изданиями. Но как только дело дошло до бравого старичка… Илья, что называется, офонарел.
Глаза киоскерши сделались красными, и вокруг ее тела… Господи! Вокруг ее тела заклубился темный туман, такой же, как был у вчерашних двух девиц. Старичок, однако, вовсе на нее не смотрел и потому спокойно протянул деньги.
– Мне, пожалуйста, «Известия», «Коммерсант» и…
– Пошел вон! – прошипела киоскерша. Рука ее, точно резиновая, вытянулась почти вдвое и оттолкнула покупателя от окошка. Шляпа старика полетела в одну сторону, деньги – в другую. Сам же бедолага весьма удачно протаранил ковыляющего мимо пьянчужку, в объятиях которого и повалился на тротуар. – Следующий! – проревела киоскерша, обратив на Илью багровые зенки.
Илья ретировался. Вернее, спешно отступил. А еще точнее, задал стрекача к своему дому. Во дворе играли дети, прогуливались пенсионеры с собаками и ветерок шевелил солнышко в листве тополя. С растрепавшейся бородкой Илья взбежал по лестнице, дрожащей рукой отомкнул замок и чуть ли не рухнул в квартиру. Бросив папку с уравнениями на тумбочку, он стянул с себя куртку и ринулся к телефону. Из соседней комнаты раздавался педагогически размеренный голос жены:
– Не огорчайтесь, Верочка. В продажах преуспевают далеко не все и не сразу. В наше время что-то продать гораздо сложнее, чем купить.
– Аллочка, я понимаю, – отозвался молодой женский голос, – но почему шампунь и косметика идут на «ура», а витамины – ни в какую?
Споткнувшись о ковер, Илья громыхнул стулом и, чертыхнувшись, потащил телефон в ванную.
– Минутку, Верочка, – насторожилась жена. – Посмотрю, что там. – Застав Илью в коридорчике, она удивилась: – О, ты вернулся! Случилось землетрясение?
– Живот заболел, – соврал Илья, шмыгнув с телефоном в ванную.
С озабоченным лицом Алла встала на пороге.