Я не могу остаться здесь.
Стены уже окружали меня — мой характер кипел с каждым вздохом, готовясь бороться за свободу.
— Тебе не понравится, то, что ты увидишь. Я рискну предположить, что то место будет чертовски истощено и больше похоже на свалку. Но куда бы ты ни попал, ты не можешь уйти, пока не получишь полный контроль. Тогда ты можешь жить за пределами Клуба, если у тебя есть люди, которым ты доверяешь, тогда ты сможешь уехать, но не раньше, Килл. Ты останешься там, пока не позаботишься о таких вещах.
В то время мне было не с чем сравнивать. Я не мог представить ничего хуже тюрьмы. Итак, тогда я, чертов идиот, поклялся.
Теперь же хотел пересмотреть это обещание. Но не мог. Я дал слово, и Уолтстрит был единственным, кто заслуживал моей верности.
— Килл? — Грассхоппер снова привлек мое внимание. Шагнув дальше в комнату, он потащил с собой блондинку. У нее были огромные буфера, на ней было облегающее платье с тигровым принтом и каблуки, которые превращали ее из карлика в модель.
Она идеально вписалась в комнату.
Она не она.
Мое сердце сжалось, и я стиснул зубы.
— Замечательно. Спасибо.
Хоппер ухмыльнулся, подталкивая девушку к огромной кровати черного цвета.
— Она была про запас. Знаешь, каково это — выйти из тюрьмы и устроить приветственную вечеринку.
Он подмигнул.
— У тебя есть вся ночь. Развлекайся, Килл.
Я улыбался, молча, пока он не закрыл дверь.
Подойдя к двери, я щёлкнул замком и повернулся лицом к шлюхе.
— Как тебя зовут?
Черт, что я делаю?
Я видел только Клео. Я слышал только Клео. Все, что я хотел, черт возьми, — это Клео.
Ее взгляд скользил с моей головы, вниз по груди, на мой член. Она облизнула губы, спотыкаясь в своих нелепых туфлях.
— Ты можешь называть меня, как хочешь, Президент.
Я поднял палец.
— Я не Президент до завтрашней церемонии. Я Килл. И я позвоню тебе...
Ее прозвище чуть не сорвалось с моего языка. Ее улыбка вспыхнула в моем мозгу. Ее смех отозвался эхом в моих ушах.
Бл*дь.
Я был чертовски возбужден уже десять лет. Я хотел взять ее, заняться любовью с девушкой, которая украла мое сердце в тот момент, когда я ее увидел. Но в рамках приличия для наших семей и нашего возраста в то время я избегал заходить слишком далеко.
Я не был парнем, который хотел шлюху. Я знал, насколько драгоценна Клео. Я знал, что в тот момент, когда я заберу ее, она будет моей вечно, а я ее. Я хотел, чтобы это было идеально.
Ты был мудаком, не нужно было ждать.
Теперь я собирался потерять девственность с клубной шлюхой, которая сосала больше членов и спала с большим количеством байкеров, чем те минуты, которые я был жив. 12622776. Хорошо, может быть, не так много, но все же — чертовски много.
— Я не придумываю тебе имя. Просто назови мне имя, и я буду звать тебя в соответствии с ним.
Она улыбнулась, положив кончики пальцев на мою грудь.
— Хорошо, называй меня Мэдоу.
Она подошла ближе, прижимая свои большие сиськи ко мне. Мягкость ее тела послала в мою кровь настолько сильную волну возбуждения, что я знал — это продлится недолго.
Положив мои руки на ее плечи, и навия над ее маленьким телом, я теснил ее назад, пока ее ноги не коснулись кровати.
Она упала, растянувшись на одеялах, и тихий смех слетел с ее губ.
Смех Мэдоу не был похож на смех Клео. Все это было не правильно, и мой стояк был с этим согласен.
Мой рот хотел поцелуев; я хотел почувствовать на языке вкус женщины. Но не ее. Я хотел не шлюху. Только девушка из моего прошлого.
В первый раз, когда я поцеловал Клео — когда я нарушил свои глупые правила и позволил ей победить, — я знал. Моя судьба была решена, и она имела власть надо мной больше, чем кто-либо.
В тот прекрасный день она отдала бы мне свою девственность, но я остановился. Я был чертовым идиотом и думал, что мы навсегда будем вместе.
Вместо этого, здесь я собирался трахнуть незнакомку только потому, что я должен был выбросить ее из головы раз и навсегда. Мое прошлое было мертвым для меня.
Она должна быть тоже.
— У тебя есть презерватив? — мой голос был грубым, злым.
Мэдоу кивнула, вытаскивая пакет из лифчика. Я забрал его из ее пальцев. Он был теплым, и резина внутри скользила, как мерзкая слизь в фольге. Положив его на покрывало в удобном месте, я зарычал:
— На колени.
Я не мог сделать это, глядя в ее глаза.
Я тяжело сглотнул. Черт побери.
Я почти пять лет прожил в тюрьме, не думая о ней, но в тот момент, когда вышел и увидел подарок, который она дала мне годы назад, я не смог остановить мысли о ней.