— Я думаю, я в прекрасном положении, чтобы задавать вопросы.
Килл ухмыльнулся.
— Только пока не облажаешься. Как только я верну мой гребаный пистолет, ты будешь жалеть, что не нажала на курок, когда у тебя была возможность.
Я проигнорировала его слова.
Направляя оружие ему в лоб, я сказала:
— Новая сделка. Я помогу тебе вылечиться, если ты ответишь на несколько моих вопросов. Если мне понравятся твои ответы, я останусь. Я перестану сопротивляться и верну тебе твой пистолет.
Он нахмурился.
— Почему ты останешься? Ты знаешь, что с тобой произойдет.
Потому что я предпочитаю сделку с дьяволом, которого я знаю.
— Я не обязана отвечать. Не к моей голове приставлен пистолет.
— Нет, но скоро будет, — пробормотал он под нос.
Я обошла вокруг него, оставаясь на безопасном расстоянии. Его зеленые глаза следовали за мной, не отрываясь. Мою кожу покалывало, мое сердце колотилось. Когда он посмотрел на меня — так, будто я была единственным важным созданием в этом мире — привязанность внутри меня растягивалась и крепла.
Кем он был?
Он, играя, разрушал мою силу воли — мой здравый смысл. Все о чем я знала, и что должна была сделать, казалось невозможным, до тех пор, пока я не обнаружила, что мы знали друг друга.
Все это не может быть только в моей голове. Так ведь?
Ты готова отказаться от свободы, долгой и счастливой жизни — все потому что тебе нужно убедиться в том, что ты его знаешь?
Я покачала головой. Вопросы топили меня. Я не могла сосредоточиться на том что, сдавалась, только ради того, что надеялась получить.
— Так ты принимаешь мое предложение или нет?
Он нахмурился
— Разве выглядит так, будто у меня есть выбор?
Я снова потрясла головой, моя рука начинала болеть от веса пистолета, револьвера, без разницы, что я там держала.
— Нет. Если ты не хочешь истечь кровью на полу в своем кабинете.
Он усмехнулся, задыхаясь.
— Это даст горничной тему для пересудов.
— Мне кажется, ты сказал, что живешь один?
Нервозность атаковала мои ноги, заставляя меня снова двигаться по направлению к двери.
Он закатил глаза.
— Так и есть. Она приходит два раза в неделю.
— И здесь нет никого, кто мог бы нас потревожить?
— Если ты имеешь в виду, будут ли у меня встречи в течение нескольких дней, то нет. Ты с легкостью можешь убить меня и сбежать, пока солнце не встало.
Я проигнорировала это и уселась в одно из кресел. Опустив оружие на колени, я сказала.
— Итак, первый вопрос. Где мы находимся?
Он простонал.
— Серьезно? Что именно ты хочешь? Карту? Координаты? Мы в моем доме. Я же сказал.
Я постукивала пистолетом по ноге.
— Нет. Эту часть я поняла. Где мы? В каком городе? В какой стране?
В комнате наступила гробовая тишина. Его голова приподнялась над плиткой, его кожа побелела как у призрака.
— Что?
Я сглотнула. Я не осознавала, что задавая такие элементарные вопросы, покажу свою слабость в ответ.
Что он может сделать? И что, что ты потеряла память? Он не хочет знать о тебе в любом случае. Это не делает тебя более уязвимой или легкой добычей.
Возможно, я была даже сильнее, ведь мои секреты были в безопасности — неважно, насколько сильно я хотела бы знать их.
Я наклонилась вперед в кресле, позволяя моим рыжим волосам каскадом спадать через мое плечо. Пряди были густыми — на концах немного спутанными.
— Ответь мне. Чем дольше ты тянешь, тем меньше у меня шансов вылечить тебя без помощи врача.
Килл стиснул челюсти. Наконец, он сказал:
— Флорида-Кис. — Закатив глаза, добавил. — Ты знаешь, Америка?
Я замерла. Америка? Значит я американка. Мой акцент этого не выдавал. Возможно, они похитили меня из другой страны и привезли сюда?
— Откуда твои люди меня выкрали?
— Не имею гребаного понятия. Я не контролирую каждый их шаг. У них был заказ на пять девушек — они вернулись с шестью. — Он пожал плечами.— Я не прошу отчета. Я доверяю своим парням — даже когда они на это не рассчитывают.
— Что будет с остальными девушками?
Он прищурился.
— Не надо испытывать на мне сострадание. Сейчас ты главная. В минуту, когда ты начнешь требовать от меня отпустить их или, бл*дь, помиловать, тогда же все и закончится. Их судьбы были обозначены месяцами ранее, до этого они даже знали что, мы придем. Притворись, что ты их никогда не видела, потому что это лучшее, что ты сможешь сделать для своей маленькой совести.