— Тогда начинай умолять, как моя отчаянная сучка, — требует он, полностью захватывая мой измученный сосок и засасывая его в свои губы. Я выгибаю спину, умоляя о большем, даже когда он кусает меня, не отпуская моего взгляда. Я вскрикиваю, когда его зубы вонзаются в меня, это ощущение болезненно и приятно одновременно.
— Пожалуйста, Деклан. Все, чего я хочу — это твой огромный член, заполняющий меня. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — шепчу я, не отрывая взгляда от его глаз. Его темные глаза наполнены обещанием, которое понимают только наши тела. — Я буду хорошей девочкой. Я буду такой хорошей девочкой. Только, пожалуйста, трахни меня, — прошу я, уже не чувствуя обычного стыда за то, что прошу о том, что мне нужно. Теперь я знаю, что с этим человеком мне больше не нужно стыдиться.
Без какого-либо предупреждения, он отпускает мой пылающий сосок и резко вбивается в меня до самого конца. Мой хриплый вздох сливается с его стонами, создавая мелодию, которую я бы слушала до конца своих дней.
— Такая чертовски совершенная. Моя хорошая девочка, — рычит он, медленно выскальзывая, чтобы тут же снова резко вонзиться с громким шлепком по моему бедру. Я вскрикиваю, когда жгучая боль разливается по коже, а тепло вспыхивает в центре моего тела. — Моя отчаянная шлюшка, которая сейчас зальет мой член.
— Да-а-а, — стону я, чувствуя, как оргазм собирается глубоко внутри, готовый взорваться огненной волной, пока он долбит меня с все большей решимостью. Чистая нужда движет каждым его движением, его руки раздвигают меня шире, чем я могла себе представить, выставляя меня на полное обозрение для его извращенных глаз. Его большой палец находит мой клитор, кружит по чувствительной точке, сводя меня с ума.
— Кончи для меня, Софи, — приказывает он, сжимая мой клитор и вбиваясь так сильно, что я скольжу по отполированному деревянному полу.
Моя киска сжимается вокруг него, мышцы хаотично сокращаются и разжимаются. Я знаю, что мои глаза прикованы к его, когда он склоняется надо мной и продолжает толкаться, но я не могу видеть ничего за фейерверками, вспыхивающими за моими закрытыми веками, пока оргазм полностью поглощает меня.
Его движения становятся беспорядочными, и я обвиваю его ногами, цепляясь за него как за спасательный круг. Его дыхание сбивается в рваных рывках, пока он с силой вбивается в меня, его бедра теряют весь ритм, когда он заливает меня своим финалом.
— Блядь, — стонет он надо мной, когда его сперма заполняет меня до самых глубин. Он тяжело дышит, нависая надо мной, прежде чем захватывает мои губы в жадный поцелуй. Пленяя мои губы, он целует меня так, будто его жизнь зависит от этого, а я отвечаю ему с такой же страстью, позволяя каждому его обещанию проникнуть глубоко в мою душу и починить еще один кусочек моего сердца.
— Я люблю тебя, Деклан Морелли. И я прощаю тебя, — шепчу я под ним, наши дыхания смешиваются. Он закрывает глаза, словно заставляя себя услышать и поверить в мои слова. Когда он открывает их снова, любовь, отраженная в его взгляде, буквально выбивает из меня воздух.
— Я проведу всю свою жизнь, доказывая, что достоин этого, мелкая, — выдыхает он, его губы зависают в миллиметре от моих, как будто ждут моего согласия с его клятвой.
Мои губы расползаются в улыбке, и я больше не могу сдерживать себя, притягивая его вниз. Он полностью оседает на меня, его вес приятно придавливает, а я осматриваю место, которое он создал, думая обо мне. Я знаю, что ему потребуется время, чтобы привыкнуть к тому, что его любят так, как он того заслуживает, что кто-то заботится о нем так сильно, как я. Но я жду не дождусь того дня, когда он поймет, что ему больше никогда не нужно сомневаться в моей любви к нему.
Вскоре он поймет, что в разрушении тоже есть красота; нужно просто сражаться достаточно долго, чтобы увидеть, как из пепла поднимается нечто прекрасное.
И когда я обнимаю его за шею, снова встречая его фиолетовый взгляд, я осознаю, что это только начало нашего чего-то прекрасного.
ЭПИЛОГ
ЭЙС
ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ
Тусклое свечение экрана компьютера отбрасывает зловещие тени на стены вокруг меня. Темнота и рассеянные вспышки света извиваются и мерцают по комнате в сложном танце, окутывая меня уютом, который до этого мог дарить только бездонный мрак. Тени манят, дразнят края моего зрения, призывая снова найти свое место среди них. Но мои глаза остаются прикованными к экрану, в поиске.
Я кликаю мышью, выводя на монитор новое изображение, чтобы жадно его изучить. Мой взгляд прилипает к экрану, где показаны четыре разных угла темной, пустой парковки. Новые камеры, установленные снаружи комплекса, направлены в сторону мото-клуба, а точнее — на студии, расположенные прямо над ним. Я ищу одно окно, за которым знаю, что она прячется.
Я уже сбился со счета, сколько часов провел здесь, наблюдая за женщиной, которая едва ли знает о моем существовании. Все, что я знаю — я начал измерять течение времени через вид ее окна на моем экране. Сейчас оно больше не залито искусственным светом, ведь ночь полностью спустилась. Теперь ее комната такая же погруженная в тьму, как и то место, которое я называю домом. Но раньше я мог видеть, как она передвигалась по своей студии. Или, если быть точнее, как тот мужчина, которого она продолжает пускать в свою постель, двигал ее.
Как он поставил ее перед собой на колени, прежде чем она отсосала его толстый хуй. Как он поднимал ее, будто она ничего не весила, прежде чем прижаться губами к ее сочной киске. Как ее пальцы запутались в его длинных рыжевато-русых волосах, когда он жадно ел ее, и у меня возникло желание отрастить волосы, чтобы ощутить на себе эту затягивающую ласку. А когда он нагнул ее на кровати и наконец глубоко вошел в ее мокрую пизду с таким выражением блаженства на лице, что у меня самого чуть не отвалилось все от вида.
Каждое их движение, каждая тень на фоне света превращаются в еще один безумный кусочек головоломки, в конечной одержимости, которая полностью меня поглотила.
Даже сейчас, сидя здесь, мой член набухает от воспоминаний о том, как я наблюдал за ними. Мне хочется снова обхватить себя своей татуированной рукой, чтобы испытать хотя бы частичку того же кайфа, что был на ее нежном лице.