— Софи, — голос Лиама доносится до меня, когда я спускаюсь вниз по лестнице. Я его игнорирую, проталкиваясь через дверь и выходя обратно на адскую жару.
К тому времени, как я подхожу к машине, меня уже просто разрывает от злости на ситуацию, в которую меня втиснули. Завожу двигатель и выкручиваю кондиционер на максимум. Сухой жар бьет мне в лицо, на секунду перехватывая дыхание.
Я качаю головой. Мне надо забить. Конечно, Лиам не хочет, чтобы я крутилась рядом. Это семья, которую он сам для себя создал, а я тут всего лишь временная гостья. И чем быстрее я это осознаю, тем лучше.
Глава 4
СОФИ
— Я просто не могу понять, как такая хорошенькая девушка, как ты, до сих пор не нашла себе приличного кавалера, — говорит пожилая женщина с больничной койки. Я натягиваю легкую улыбку, оборачивая манжету тонометра вокруг ее плеча.
Миссис Майерс — то, что у нас в отделении называют «частый гость». Она живет в доме престарелых Sunny Hills, но раз в месяц стабильно заглядывает к нам в больницу. Чаще всего мы лечим ее от обезвоживания или инфекций мочевых путей и потом отправляем обратно.
Хотя ее лечащий врач в доме престарелых может справиться с ее проблемами, она всегда настаивает на госпитализации. Говорит, что предпочитает доверять свое здоровье профессионалам, но я подозреваю, что ей просто нравится выбираться из того места, которое она вынуждена называть домом.
Мне всегда казалось забавным, как они называют эти места чем-то приятным. Будто такие названия, как Sunny Hills или Shady Acres, должны заставить тебя думать о чем-то другом, кроме как о грустных местах, куда отправляют стариков доживать свои дни.
Я собираюсь что-то ответить своей милой пациентке, но мой друг тут же меня перебивает.
— Для этого ей сначала надо хоть иногда выбираться отсюда и посещать места, где тусуются представители противоположного пола, — улыбается Майлз, глядя на миссис Майерс, а потом строит мне глазки.
Майлз Саттон стал моим лучшим другом с тех пор, как начал работать в этой больнице около пяти месяцев назад. Его свободолюбивая натура — лучшее, что в нем есть, хотя его классическая внешность — тоже неплохое дополнение. Для мужчины он невысокий, но все равно выше меня. Не то чтобы для этого много надо — я довольно маленькая, так что большинство людей возвышаются надо мной. Его темно-изумрудные глаза поблескивают хитрой усмешкой, пока он ждет моего ответа.
Я фыркаю и игнорирую его, заканчивая считать дыхание пациентки.
— Почему моя личная жизнь снова стала темой разговора?
— Ты хотела сказать — ее полное отсутствие, — бурчит Майлз себе под нос. Я бросаю на него злой взгляд, а он в ответ только улыбается своей фирменной улыбкой с ямочкой. Закатываю глаза и отворачиваюсь, прежде чем начать вносить данные в карточку Бетти.
— Ну, судя по всему, Майлз дело говорит, дорогая. Когда ты в последний раз была на свидании? — спрашивает она, и я еле сдерживаю раздраженный стон.
Из всех тем, которые я хотела бы обсудить этим вечером, разговор о моей личной жизни с 83-летней пациенткой точно не входил в мои планы. Тем не менее, вопрос любопытный. И правда, когда это было в последний раз? Это плохо, если я даже примерно не могу вспомнить, когда у меня было последнее свидание? Или, что еще хуже, с кем это было.
Мое выражение лица, видимо, говорит само за себя, потому что Майлз, разгуливая вокруг кровати, толкает меня плечом, пока открывает шкаф с медикаментами.
— О, только посмотри на нее, Бетти, — притворно сочувственно вздыхает он. — Она пытается вспомнить, сколько месяцев прошло. — Он выпячивает нижнюю губу и наклоняет голову набок с наигранной жалостью. — Бедняжка, ты даже не помнишь, да? — Его южный акцент пропитан издевательским тоном.
Я фыркаю, раздраженно выпячиваю бедро и ставлю руку на бок, пытаясь сообразить.
— Да знаю я! — я ломаю голову в поисках ответа, любого ответа. Но в голову абсолютно ничего не приходит. Я могла бы соврать, но Майлз тут же раскусит.
— Нет, не помнишь, а вот я помню, — цокает Майлз, разворачивая стерильную салфетку быстрыми, привычными движениями. Миссис Майерс демонстрирует, как часто она у нас бывает, автоматически подняв руку, чтобы он подложил под нее салфетку, даже без просьбы. — Последний раз ты была на свидании больше полугода назад. Ты за рулем, потому что у него, мол, "машина в ремонте", а он повел тебя в какой-то жутко дешевый буфет, и вы разделили счет пополам. Потом он пытался напроситься к тебе домой на "Netflix and chill". — Он делает кавычки пальцами, как будто мы не знаем, что это значит.
Я смотрю на него с открытым ртом.
— Откуда ты вообще это знаешь? Ты же тогда еще даже здесь не работал, — спрашиваю я, пока мою и сушу руки, после чего надеваю чистые перчатки. Через секунду я уже накладываю жгут на верхнюю часть руки Бетти и пальпирую в поисках хорошей вены.
— Эм, алло? — машет он рукой, пока готовит для меня капельницу. — Я твой лучший друг. Ты мне все рассказываешь, и я, в свою очередь, всегда в курсе твоей личной жизни.
Я хихикаю, находя хорошую вену, очищаю место спиртовой салфеткой и плавно ввожу иглу. Бетти слегка прищуривается, когда я получаю обратный поток крови, после чего удаляю иглу, оставляя катетер на месте. Бросаю использованную иглу в контейнер для биологически опасных отходов и продолжаю. После того как я фиксирую трубки пластырем, переключаюсь на инфузионный насос.
— Ты мой единственный друг, Майлз. Не обольщайся, — подтруниваю я, снимая перчатки и устанавливая насос, как прописал врач.
Он смеется и начинает собирать мусор с прикроватного столика.
— Смысл один, — саркастично говорит Майлз. — Все равно не меняет того факта, что я знаю, когда ты в последний раз занималась сексом.
— Майлз! — шиплю я, кивая в сторону нашей пациентки. — Тут не место для таких разговоров.
— Ой, милая, все в порядке, — вмешивается миссис Майерс. — У меня шестеро детей и куча внуков. Я прекрасно знаю, что происходит за закрытыми дверями спальни. — Она поднимает брови и немного задумывается, улыбаясь, так что ее морщинистое лицо становится еще более складчатым. — На самом деле, когда мистер Майерс был жив, мы постоянно занимались сексом. Мы не могли держать руки при себе всю нашу жизнь. О, и этот мужчина точно знал, что делал…