— Нам нужно поддерживать ее жизненные показатели в идеальном состоянии.
Медбот был высотой около трех футов и имел форму пули. Боковой отсек медбота открылся и выдал несколько таблеток в крошечных бумажных стаканчиках на маленьком серебряном подносе. За ним откинулся еще один люк, и появилась механическая рука с иглой. Он выдал обезболивающие, противовоспалительные средства, препараты для укрепления иммунитета, витаминные добавки и неизвестно, что еще. Амелия глотала таблетки и терпела уколы. Впрочем, это было только начало.
— Как понимаешь, время не терпит, — заявила доктор Понния. — Мы бы предпочли начать немедленно.
Амелия кивнула, провожая взглядом удаляющегося медбота.
Доктор Понниа подготовила большую иглу для биопсии.
— Доктор Вайнштейн начнет с образцов крови. Я возьму образцы тканей печени и легких, а также сделаю биопсию твоих лимфатических узлов.
— Мы приготовили местные анестетики и легкое успокоительное, чтобы максимально облегчить процесс, — сжимая ее руку и тепло улыбаясь, сказал доктор Хоббс. Он вел себя с ней мягко, как любимый дедушка.
— Спасибо.
— Я взял на себя смелость включить твою любимую музыку, — заявил Деклан, пока доктор Вайнштейн вводил успокоительное в ее капельницу. В комнате зазвучала классическая музыка.
Сердцебиение Амелии замедлилось. Руки расслабились. Она откинула голову на спинку кровати и закрыла глаза.
Десятки раз она делала себе уколы с помощью аварийного автоинъектора. Но почему-то сейчас все было по-другому.
Возможно, есть вещи, которые лучше не видеть.
Глава 23
Мика
— Поздравляю, — буркнул охранник, хмуро глядя на свой голопад. — У вас нет вируса «Гидры». Но, похоже, есть важные друзья в высших кругах. Придется все-таки впустить вас внутрь.
Мика ударил Сайласа локтем по ребрам, прежде чем тот успел выдать какую-нибудь колкость. Последние три дня они провели в этих тесных изоляторах, лишенные звуков, прикосновений и общения. Три раза в день робот просовывал тарелку с кашей через узкую щель, которая тут же закрывалась снова — тушеная говядина, чечевичный суп или что-то куриное, но на вкус вся еда напоминала пережаренный картон.
Все это время Мика просидел на неудобной раскладушке, наблюдая за тем, как мимо проносятся фигуры в защитных костюмах, даже не взглянув на него. Он перебирал в голове сюжеты своих любимых книг, пытаясь вспомнить детали и имена второстепенных персонажей. И постоянно молился за Амелию и Габриэля. Провести семьдесят два часа, не разговаривая ни с одной живой душой, оказалось сложнее, чем он предполагал.
Но если Мике это далось нелегко, то Сайлас выглядел совершенно вымотанным. Судя по потной рубашке и вони, исходившей от него, он потратил немало времени на тренировки.
— Я думал, тебе здесь понравится, учитывая, как ты ненавидишь людей, — пробормотал Мика, как только они вышли из изолятора, сопровождаемые охранниками с обеих сторон.
Сайлас лишь угрюмо уставился на него.
— Никто не любит тюрьму, даже мизантропы.
— Может, улыбнешься? Чтобы выглядеть хотя бы немного приветливее?
— Если я улыбнусь, — парировал Сайлас, — ты меня не узнаешь.
Они прошли через массивные ворота в Убежище. Все вокруг поражало своей чистотой, новизной и функциональностью, красотой. Сверкающие белые цилиндрические здания, недавно посаженные деревья, почему-то еще зеленые, чистые улицы. На углу робот-уборщик всасывал опавшие листья и мусор.
Движущиеся тротуары несли пешеходов к месту назначения. Мать держала за руку малыша, рядом с ней покачивалась коляска. Три подростка сгрудились на скамейке, хихикая над чем-то на одном из своих смартфлексов.
Вдали виднелись высокие здания с круговыми террасами, многие из которых утопали в зелени и красочных садах. Даже небо здесь казалось голубее.
— Вынырни из облаков. — Сайлас ущипнул Мику за руку, отвлекая от изумленного разглядывания, и указал подбородком на другое.
«Ночные ястребы» — бронированные военные дроны патрулировали и внутри Убежища. Тут и там сновали более мелкие беспилотники. Солдаты в темно-серой форме находились повсюду, целеустремленно маршируя по двое и по трое, с оружием за плечами. Два военных «Хамви» перегородили улицу впереди них, пулеметы на их башнях смотрели прямо на ворота.
Мика молча кивнул. Здесь не было безопасно. Уж точно не для них. Ни для кого из присутствующих. Нельзя забывать об этом, даже на мгновение.
Он повернулся к охраннику, находившемуся ближе всех к нему, — лысому, грузному чернокожему мужчине лет сорока.