Скрипка привычно легла на плечо. Амелия погрузилась глубоко в себя и замерла. Затем она начала играть. Взмах смычка по струнам, и первые изысканные ноты поплыли по воздуху, проносясь над ней, вокруг нее, сквозь нее. Проникновенная, глубокая, чувственная мелодия.
Музыка заполнила ее, поглотила целиком.
Напряжение в челюсти и вокруг глаз Амелии исчезало с каждым новым звуком. Она закрыла глаза, растворившись в красоте своего искусства, ее пальцы двигались с прекрасной плавностью и грацией. Именно это она знала, любила всем сердцем и душой.
Амелия подумала о «Гавоте» Баха, первом по-настоящему трудном произведении, которое освоила в одиннадцать лет. Вспомнила свою музыкальную комнату, где солнечный свет струился сквозь огромные окна, тепло солнца просачивалось на пошарпанные деревянные полы, пылинки танцевали, пока она играла, играла и играла. В доме, огромном, холодном и пустом, это была ее любимая комната.
Ее смычок набирал темп. Замысловатая мелодия подчеркивала бушующие в ней эмоции: великолепие нот, взмывающих в воздух, и темные полутона, сплетающие гобелен страдания вокруг ее сердца.
Амелия погрузилась в музыку, как делала это всегда. Страх и ужас отступили, она вытеснила из головы мысли о том, что ей предстоит сделать, и о том, какой сильной должна быть.
Вместо этого она на короткое время перенеслась в невидимое место, свободное от боли, отчаяния и душевных терзаний, в мир красоты и покоя. Сердце затрепетало, когда музыка потекла сквозь ее пальцы, нарастая, набирая силу и заполняя всю комнату, пока не успокоила и не привела Амелию в порядок, вернув к себе.
Когда последняя нота затихла, последовал момент полной тишины.
Ее отец от души хлопал в ладони.
— Вот это моя девочка! — провозгласил он, в его голосе звучали восторг и гордость.
Амелия открыла глаза, моргая, словно выходя из оцепенения. Она с величайшей осторожностью убрала скрипку в футляр. С трудом прочистила горло. Ей пришлось сделать это еще раз, прежде чем она смогла заговорить.
— Спасибо. Мне очень нравится. Но для чего все это?
— У нас праздник! — Ее отец широко улыбнулся. Из кармана он достал длинный прямоугольный алюминиевый кейс, закрывающийся с двух сторон. Он прижал большой палец к биометрическому сканеру. Защелки с шипением разжались.
Отец достал пузырек, наполненный прозрачной жидкостью, и протянул его ей.
— Мы сделали это, девочка моя!
У Амелии перехватило дыхание.
— Это то, о чем я думаю?
— Мы проверили эту сыворотку на двенадцатилетнем мальчике на девятый день инфекции — после того, как начался жар, но до кровотечения. Вчера количество вирусов в его организме снизилось вдвое. Сегодня к полудню лихорадка спала, он стал говорить связно, количество лейкоцитов увеличилось, а вирусная нагрузка упала ниже порогового уровня второго дня.
— Сегодня утром мы ввели лекарство еще двадцати инфицированным пациентам. Количество вирусов у них уже снижается. — Отец повернулся к ней, его лицо сияло. — Мы наконец-то нашли его, Амелия. У нас есть лекарство.
Глава 29
Габриэль
— Они готовы к встрече с вами. — Джамал жестом велел Клео и Габриэлю следовать за ним в конференц-зал. В помещении витал неприятный затхлый запах. Вокруг покрытого царапинами большого стола, как и в прошлый раз, сидело руководство Патриотов.
Не хватало только генерала Ривер.
— И как нам подобраться достаточно близко к Убежищу, чтобы уничтожить их ракеты? — Полковник Рид проглотил последние остатки кофе из своего пенопластового стакана. На столе уже скопилась груда пустых стаканчиков. Обсуждение стратегии продолжалось уже более часа. — Даже с «Фантомом», как только мы поразим одну пушку, остальные немедленно отправят нас в соседнюю вселенную.
Клео обошла стол, тяжело опустилась на свободное место и поерзала в кресле. Она выпрямилась, расправила плечи, и приготовилась к схватке.
— Пушки поворачиваются, но не на триста шестьдесят градусов.
— О чем ты? — проворчала полковник Уиллис. На ней был черный тренчкот, застегнутый до горла. Тусклые светлые волосы, подстриженные в боб-каре, четко обрамляли линию подбородка. Глубокие морщины испещряли ее бледное, угрюмое лицо. С потерей генерала Ривер она и полковник Рид возглавили командование «Новых Патриотов».
Кто-то предложил Клео стакан с кофе. Она раздраженно отмахнулась.