Ренсом Риггз
Разрушение Дьявольского Акра
Глава первая
Долгое время остается только темнота, отдаленные раскаты грома и смутное ощущение падения. Кроме этого, у меня нет ни себя, ни имени. Никаких воспоминаний. Я смутно осознаю, что раньше у меня были эти вещи, но теперь они исчезли, и я почти ничто. Одинокий фотон слабеющего света кружит в голодной пустоте.
Осталось недолго.
Боюсь, я потерял свою душу, но не могу вспомнить, как. Все, что я могу вспомнить, — это медленные, грохочущие раскаты грома, и в них слоги моего имени, каким бы оно ни было, растягиваются до неузнаваемости. Это и темнота — все, что есть, в течение долгого времени, пока к грому не присоединяется другой звук: ветер. Потом пошел дождь. Был ветер, и гром, и дождь, и падение.
Что-то возникает, одно ощущение за другим. Я выбираюсь из траншеи, спасаясь от пустоты. Мой единственный фотон превразается в мигающее скопление.
Я чувствую что-то грубое на своем лице. Я слышу скрип веревок. Что-то хлопнуло на ветру. Возможно, я нахожусь на корабле. Запертый в темном чреве какого-то штормового корабля.
Один глаз приоткрывается. Надо мной смутно шевелятся фигуры. Ряд качающихся маятников. Часы с перемоткой — все сбились с ритма, стонут, шестерни вот-вот сломаются.
Я моргаю, и маятники превращаются в тела, сброшенные с виселицы, бьющиеся и извивающиеся.
Я обнаруживаю, что могу повернуть голову. Мыльные очертания начинают расплываться. Грубая зеленая ткань лежит на моем лице. Надо мной тикающие тела превратились в ряд растущих на ветру растений, свисающих со стропил в скрипучих плетеных корзинах. Позади них вздрагивает и хлопает стена защитного экранов от насекомых.
Я лежу на крыльце. На грубом зеленом полу веранды.
Я знаю это крыльцо
Я знаю этот этаж
Вдалеке взбитая дождем лужайка заканчивается темной стеной коленопреклоненных пальм.
Я знаю эту лужайку
Я знаю эти пальмы
Как давно я здесь? Сколько лет?
время снова играет со мной злую шутку
Я пытаюсь пошевелиться, но могу только повернуть голову. Я бросаю взгляд на карточный стол и два складных стула. Я вдруг убеждаюсь, что, если бы мне удалось заставить свое тело подняться, я бы нашел на столе очки для чтения. Наполовину законченная игра в Монополию. Кружка дымящегося, еще горячего кофе.
Кто-то только что был здесь. Слова только что были сказаны. Они все еще висят в воздухе, возвращаясь ко мне эхом.
— Что это за птица?
Голос мальчика. Мой голос.
— Большой сокол, который курил трубку. — Этот хриплый, с акцентом. Голос старика.
— Ты наверное, думаешь, что я совсем глупый, — отвечает мальчик.
— Я бы никогда так о тебе не подумал.
Мальчик повторил:
— Но почему монстры хотели причинить тебе боль?
Старик со скрипом отодвигает стул и встает. Он говорит, что хочет мне кое-что показать. Несколько фотографий.
как давно это было
минута, час
Я должен встать, иначе он будет волноваться. Он подумает, что я его разыгрываю, а он не любит фокусов. Однажды, в качестве игры, я спрятался от него в лесу, и когда он не смог найти меня, он так разозлился, что покраснел и кричал плохие слова. Позже он сказал, что это было потому, что он был напуган, но он не сказал мне, что его напугало.
Идет сильный дождь. Этот шторм — злое, живое существо, и он уже прорвал дыру в небе, которая трепещет, как флаг в шторм.
со мной что-то не так
Я приподнимаюсь на локте, но это все, что я могу сделать. Я замечаю странную черную отметину на полу. Выжженная линия, которая тянется вокруг меня, очерчивая контуры моего тела.
Я пытаюсь заставить себя полностью сесть. Темные шары плавают перед глазами.
Затем — гигантский грохот. Все становится ослепительно белым.
так ярко, так близко, так громко
Это было похоже на взрыв, но это не так; это молния, удар снаружи, так близко, что вспышка и раскат грома произошли одновременно.
И вот я сижу прямо, сердце колотится. Я держу дрожащую руку перед глазами.
Рука выглядит странно. Она слишком большая. Пальцы слишком длинные. Между костяшками пальцев растут черные волоски.
Где мальчик, разве я не мальчик? Я не люблю фокусы.
Нежные красные линии опоясывают запястье.