Как только ворота оказались распахнуты, пилигримы вошли в город, и как только они попали в королевский дворец, который называется Блашенро, они обнаружили господина Исаака, заключенного в темнице. Брат ослепил его и поместил туда. Они освободили господина Исаака и короновали его сына, мальчика Алексея. В ответ за великую услугу Алексей поклялся, что будет содержать войско - венецианцев, так же как пилигримов - целый год. Он также поклялся, что если они останутся зимовать с ним в Константинополе, то следующим мартом, после принятия Креста, он отправится вместе с ними, взяв все припасы, которые удасться собрать. Он дал гарантии всех этих обещаний. Таким образом было достигнуто соглашение между греками и латинянами.
Однако, в октаву Успения Благословенной Марии 33 между греками и латинянами произошел разрыв. Обе стороны взялись за оружие. Толпы греков выросли, латиняне отступили, и поскольку латиняне не могли себя защитить, они запалили пожар. Увидев пламя, многие из войска пришли на помощь латинянам, и они раздули пожар еще больше, разрушили и разграбили почти половину города. Вмешались бароны и снова установили мир. Ни один человек, кто мог быть из Римской империи 34, не остался внутри города, даже если до тех пор каждый день своей жизни, прожил там. И войско отделилось ото всех. Тем временем, новый император Алексей решил отправиться в погоню за своим дядей, которого вынудил бежать из города, и он собрал большие силы греков. Также он предложил солидные вознаграждения и деньги рыцарям и пехоте нашего войска, за то, чтобы они отправились с ним. Даже сам маркиз и господин Генри, брат графа Фландрии, присоединились к нему. Таким образом они прибыли в Адрианополь. Однако поскольку император не стал платить то, что обещал господину Генри, Генри тут же покинул его, вернулся в войско, уведя с собой великое множество рыцарей и пехотинцев. Маркиз с небольшим числом христиан остался при императоре. Таким образом император, сопровождаемый своими греками и теми латинянами, которые остались с императором, путешествовал по Греции и был всюду принимаем и утвержаем греками, и все правители Греции принесли ему оммаж. В конце концов, император возвратился в Константинополь со всей своей армией и был принят с пышной церемонией, и он начал платить пилигримам и венецианцам то, что обещал - и едой, и золотом, и серебром.
Однако так случилось, что в понедельник после ” Ad te levavi” 35 в Константинополе греки снова были вовлечены в возмущение против латинян. Греки собирались в толпы. Они нападали на латинян, иногда вынуждая тех бежать, иногда сами обращаясь в бегство. Бароны войска латинян опечалились таким бедствие. Они запретили кому бы то ни было помогать тем, кто поспешил поднять оружие против греков. В результате чего толпа греков необычайно выросла. Они сжимали латинян. Тех кого они захватывали в плен тут же казнили без жалости, а тела сжигали. Они не щадили ни возраста, ни пола. Обезумевшие греки снова рассердили латинян и напали на латинские корабли своими лодками и малыми судами. Пилигримы и венецианцы, уставшие от этого, вооружили свои галлеи и барки и напали на греков. Греки бежали. Латиняне преследовали греков до самой городской стены. Они многих порубили; они захватили в гавани множество греческих кораблей, которые были загружены всякого рода товарами и едой. На праздник святого Иоанна Евангелиста 36, пилигримы и венецианцы снова вооружили свои галлеи и барки, и на рассвете уже были в гавани Константинополя, и снова захватили множество судов. Опять многие были убиты. К вечеру праздника обрезания Господня 37, греки собрали пятнадцать своих кораблей, загрузили их вязанками дров, смолой и маслом, и подожгли. Они направили их, пылающие, прямо на венецианские корабли, чтобы их поджечь. Только один корабль загорелся. На следующий день после праздника Богоявления, греки выехали из города верхом на конях. Маркиз встретил их с небольшими силами. Множество греков было убито и знатные богатые люди были взяты в плен. Со стороны маркиза пали два рыцаря и оруженосец. Во время этой битвы венецианцы вместе с пилигримами достигли обоих берегов Браши на галлеях и барках, и привезли богатую добычу. Они огнем разрушили множество зданий на обеих сторонах. Пилигримы ходили по окрестным областям на расстояние двухдневного пути. Они собрали значительную добычу; они пленили людей; они привели с собой стада и отары и собрали все, что только смогли найти, чем причинили существенный ущерб грекам.
Когда греки увидели это, а именно то, что их земля разорена, они схватили своего императора и бросили его обратно в тюрьму, и они поставили Морсофлуса 38, вдохновителя этого великого предательства, во главе себя и объявили его королем во дворце Блашенро 39. Тем временем простой народ и массы, собравшиеся у Святой Софии избрали себе другого короля - Николаса 40, прозванного Мацелларием. Морсофлус собрал всех своих сторонников, осадил его в церкви Святой Мурдости 41, в конце концов, пленил и обезглавил, и начал править единовластно.
Тем временем, господин Генри, брат графа Фландрии, в сопровождении большого числа рыцарей и пехотинцев, направился к знаменитому замку, называемому Филия, захватил его, и возвратился с большим количеством людской и вещественной добычи. Когда он возвращался, названный Морсофлус устроил ему засаду из 15000 воинов. Сошедшись, они сразились с Морсофлусом и тот был побежден, и множество греков было убито. Сам Морсофлус был ранен и едва спасся. Он спрятался в кустах шиповника и потерял свою лошадь и все имперские регалии, а именно корону и копье и знаменитую икону победоносной Девы, полностью состоявшую из золота и драгоценных камней. По традиции, ее всегда носили перед королями в битвах. Со славным исходом битвы, господин Генри возвратился к войску. Морсофлус ночью вернулся в город, и вытащив императора Алексея из тюрьмы, удавил его в петле 42. Тем временем войско приготовилось к штурму города, и все вместе со своими пожитками погрузились на корабли, поскольку решили использовать флот для нападения на город. В пятницу перед страстным Воскресеньем, которое было четвертым днем перед идами апреля 43, они подвели корабли к стенам и начали штурм. Многие пали, как с нашей стороны, так и со стороны греков.
Поскольку дул встречный ветер, который отгонял нас от стен, мы отступили, вошли в гавань в которой наодились ранее, и стали ждать северного ветра. Северный ветер начал дуть за день до апрельских ид 44, мы сноа подвели корабли к стенам, сразились с греками, и сбросили их со стен. Мы вошли в город и последовала ужасная резня греков. Тех кто нападал и задирал нас мы подожги и заставили бежать от нас, как от огня. С приходом ночи Морсофлус бежал с небольшим отрядом сторонников.
На следующий день 45 все греки пали к ногам маркиза и отдали себя и свои владения в его руки. Затем мы захватили жилые кварталы и греки бежали из города. Мы собрали всю свою добычу и богатсва в одно место, и мы наполнили три больших башни серебром. Затем началось обсуждение выборов императора. Шестеро были назначены нами и шестеро венецианцами, те кому было дано право избрать императора. Они заседали Пасхальную октаву 46, и в присутствии всего нашего отряда и отряда венецианцев, они избрали и провозгласили Балдуина, графа Фландрии, императором. Он был утвержден войском И в следующее воскресенье, то когда пелась "Iubilate” 47, он был коронован. Тем временем, венецианцы захватил церковь Святой Мудрости, говоря: ”Империя ваша; а мы будем владеть патриархатом.” Между нашим клиром и венецианцами возник раздор. Наш клир обратился и отдал право назначать главу церкви Свяой Мудрости господину папе. Тем временем, начали делить обычную добычу и раздавать, почти как регулярную плату, двадцать марок каждому рыцарю, десять марок каждому клирику и вооруженному всаднику, и пять марок каждому пехотинцу.