Он не хотел давить на нее, Алексис сказала, что ей потребуется время, чтобы снова быть среди обычных людей. Мало-помалу он ее уговорил. Прогулка до конца квартала привела к тому, что к концу она сжимала его руку мертвой хваткой. Каждый день был немного лучше. Через пару недель он заговорил с ней о том, чтобы пойти с ним в магазин.
— Мне не хочется, — упрямо сказала она.
— Почему? — спросил он, стараясь не казаться раздраженным.
Ей нужно было быть рядом с другими людьми, а он не должен вести себя как засранец, ей это определенно не было нужно.
— Людей напугает то, как я выгляжу, — ее нижняя губа дрожала.
Он недоуменно посмотрел на нее. Это была не та девушка, которая прошлой ночью уверенно действовала в постели.
— Что, черт возьми, их напугает, Лисс?
— Мое... мое лицо, — прошептала она.
Ах, шрамы. Он никогда не обращал внимания на ее шрамы и не позволял ей, потому что, по его мнению, как только они это сделают, то мудак, отметивший ее, победит. Гейб не знал, из-за чего он злился больше — из-за того, что у нее были эти отметины, или из-за того, что кто-то другой пометил то, что принадлежало ему.
— Лисса, детка, никто не идеален. У всех есть свои изъяны. Твои отмечают тебя как выжившую.
Она повесила голову и громко вздохнула.
— Малышка, — он приподнял ее голову. — У каждого есть своя история. Пора переписать твою.
Она посмотрела на него со слезами на глазах и кивнула. Войдя в гостиную, она схватила свой свитер, вышла через парадную дверь и села в его машину. Гейб стоял в благоговении от того, насколько невероятно сильной была эта девушка.
К счастью, поездка в продуктовый магазин обошлась без происшествий. Лисса была поражена выбором продуктов. К тому времени, как они ушли, в их корзине было достаточно еды, чтобы прокормить небольшую армию. Подойдя к хлебному отделу, Гейб усмехнулся ее изумлению. Лисса, будучи взволнованной таким большим ассортиментом, выбрала около дюжины хлебобулочных изделий.
После той первой поездки все постепенно стало легче. Алексис регулярно звонила, чтобы проверить Лиссу, и они болтали столько, сколько было необходимо, пока Алексис не чувствовала, что все в порядке. Наконец-то стало легче.
Все это время Гейб работал из дома, но ему отчаянно нужно было провести некоторое время в своем офисе.
— Гейб, я буду в порядке, правда. — заверила она его
— Я знаю, малышка, просто даю тебе возможность ненадолго покинуть дом.
— Иди, глупый, — она ударила его подушкой.
Он засмеялся и поцеловал ее на прощание, надеясь, что сможет закончить работу пораньше.
Девять часов спустя Гейб, посмотрев на свои часы, не мог поверить, как быстро пролетело время. Он покачал головой, зная, что ему еще многое предстоит сделать, но, по крайней мере, он немного разгреб с делами. Посмотрев на свой телефон, он увидел, что пропустил несколько звонков от Лиссы и четыре текстовых сообщения. Черт. Его телефон молчал. Он сразу же перезвонил, но она не ответила. Гейб оставил ей голосовое сообщение, сказав, что ему очень жаль, и он едет домой. Он также послал ей текстовое сообщение, сказав, что любит ее и скоро будет дома.
По дороге домой он чувствовал эту нервную энергию. Всем своим нутром чувствуя, что что-то не так, он прибавил скорость. Войдя в свой дом, он сразу же почувствовал запах крови и пригоревшей пищи. Он прошел на кухню и увидел на плите подгоревшее до черной корочки мясо.
Затем он услышал ее хныканье. Он искал повсюду, слыша ее, но не имея возможности отыскать. На кухонном полу было большое количество крови. Гейб безуспешно звал ее по имени. Затем он увидел кровавый отпечаток руки на дверце шкафчика под кухонной раковиной. Гейб осторожно открыл дверцу шкафчика, и увиденное зрелище вызвало у него тошноту: Лисса, свернувшись в позе эмбриона, резала себя ножом для очистки овощей, бормоча, что она плохая девочка.
Осторожно потянувшись к ней, он схватил ее за кисти и выбил нож, которым она резала свои бедра, из рук. Бл*ть, бл*ть, бл*ть. Он действительно был не в своей тарелке. Никогда раньше не сталкивался с подобным. Его брат пытался вовлечь его в семейный бизнес, но Гейб категорически отказался от этого. Он не был вовлечен в игры с жестоким отношением. Он пытался вытащить ее оттуда, но она сопротивлялась.
— Нет, папа, я плохая девочка, тебя здесь не было, чтобы наказать меня, поэтому я сделала это за тебя.
Гейб был по-настоящему ошеломлен. Разум Лиссы навсегда был сломлен. Он не был уверен, что будет достаточно силен, чтобы справиться с этим.
— Отпусти, — сказал он строго, зная, что она подчинится.
— Да, сэр.
Никогда Гейб не ненавидел эту фразу так, как сейчас. То, что представляло собой демонстрацию доверия и покорности, этот ублюдок запятнал как мучитель.
Отведя Лиссу в душ, чтобы вымыть ее, он должен был решить, нужна ли ей медицинская помощь. Если бы это было необходимо, то он никак не мог бы повлиять на решение о ее госпитализации. Черт, он не хотел ее терять, но и не хотел ухудшать ее положение.
Очистив ее тело, Гейб насчитал семнадцать порезов, которые, к счастью, не нужно было зашивать. Когда он накладывал на ее раны мазь и повязки пустота в ее взгляде исчезла и она вышла из своего ошеломленного состояния.
— Что я наделала?
— Что ты помнишь?
— Ну, я готовила ужин, знала, что ты занят, и хотела, чтобы ты вернулся домой и пообедал, — вздохнув, Лисса продолжила. — После того, как приготовила жаркое и поставила его в духовку, я пошла в спальню, чтобы переодеться. Когда я вытаскивала платье, в углу гардеробной упал одна из твоих коробок. Гейб, ты, ты, был, был… — она начала быстро дышать.