Дыши, дыши.
Домашняя страница>зеленая кнопка вызова>номер> контакт> Эллиот Чепмэн
Что теперь?
Я не могла просто так позвонить ему и спросить об освобождении Уоррена, не вызывая подозрений. И разве я не сказала Эллиоту, что люблю его? Где этот долбаный бонг?
Уставилась на телефон. Было утро. Он еще спит. Я не знала его адрес. Повезло ему.
Перешла к его номеру и нажала «вызвать».
Мне даже не было жаль того, о чем я должна была жалеть. Я жалела сама себя.
Красная кнопка. Звонок завершен.
— Делай тягу или передавай дальше, — сказал Дерек справа от меня, когда Дейзи все еще держала бонг. Этот парень был таким красивым, и его личность в реальной жизни была точно такой же, как и его личность на ТВ. Высокомерная голливудская заноза в заднице. Его личный бренд.
Я забыла, что собиралась трахнуться с Эрроу. Взглянула на него, болтающего с Винни Санчес. Его рука была на полпути под ее юбкой. Мы оба забыли. Вот как много это для нас значило.
Эллиот перезвонил. Его имя появилось на экране с двумя вариантами кнопок.
Ответить.
Отклонить.
Он ответил. Встал с постели или перевернулся, или ответил, но пропустил звонок и перезвонил, или что-то еще. Вероятно, у него были красные глаза и волосы находились в беспорядке. Я хотела пригладить их.
Песня изменилась на понравившуюся мне, и я ответила на звонок.
— Ты звонила? — спросил он. — Все в порядке?
— Что на вас надето? — я промурлыкала или промычала. Возможно, и то, и другое.
Он не ответил сразу. Мне не нравилось молчание. Оно создавало ощущение, будто он наблюдал за тем, что я делаю, и неодобрительно покачивал головой.
— Нам нужно поговорить, — его голос стал яснее.
— Мы разговариваем.
— Лично и в приличное время.
Нахер его и его правоту. Нахер его нравственность и то, что он заставляет меня почувствовать стыд за свое желание знать, за мой кайф, за мои трусики за сто долларов, брошенные где-то на полу, за вкус рта Малышки на моем. Что я делала? Где была? Почему я была здесь? И вдруг меня охватил страх.
— Не отдавай меня другому терапевту.
— Что?
Я взглянула на свое окружение. Иисус. Где я находилась? В чистилище. Дерек выжидающе посмотрел на Дейзи. Она покручивала трубку бонга на анаше с экстази.
— Не кури это, Дейзи, — сказала я. — Выплюнешь собственные кишки.
— Но ты будешь под таким чертовым кайфом, что тебе будет все равно, — сказала Карен.
— Фиона? Где ты? — Эллиот до сих пор был на телефоне? Он услышал меня?
Он спросил меня об этом в третий раз. Дикон, который принадлежал к типу людей «раньше ляжешь, раньше встанешь», если не устраивал вечеринок, то либо не спал, либо закатывал вечеринку, либо придерживался своего графика, потому что его сообщение появилось сразу после вопроса Эллиота.
— Где ты? —
— Я на вечеринке в Холмби Хиллз, — ответила я. — Не могу найти свое нижнее белье и я под чертовым кайфом. Под. Таким. Чертовым. Кайфом. Хотите приехать? Я дам вам адрес, и вы сможете...
— Возьми такси, если тебе это нужно. Позвони мне, когда протрезвеешь.
Он повесил трубку.
— Где ты? —
—Трахаюсь, сосу и нюхаю наркотики. Спасибо, что спросил —
— Нахер вас обоих, — сказала я пейджеру, и запустила его в бассейн. Он упал с характерным бульк, конус воды появился на поверхности в замедленном темпе.
Дейзи все еще стояла по другую сторону стола, наклоняя бонг к лицу.
— Дай мне это, — сказала я, протягивая руку.
— Позволь ей закончить. — Карен закурила сигарету.
Может, потому что ее защищала знаменитая анорексичка Карен Хиннли, но Дейзи улыбнулась широко и мгновенно, как будто хотела сделать это, не подумав, и глотнула дым из бонга с насыщенного смолистого цвета жидкостью. Все застонали.
Бонг на воде был ужасен. Бонг на самогоне был еще хуже. Но бонг на самогоне с чистым «химическим счастьем», от которого хотелось скакать, был более омерзительным, чем я могла себе представить, и я, вероятно, никогда не пробовала его раньше. Малышка дала Дейзи бутылку воды, когда та закашлялась. Все смеялись. Даже Дейзи. Даже я.
— Тебя сейчас так накроет, — сказал Дерек, отбирая у нее бонг и передавая его мне. — Отдаю тебе должное.
Я поставила стеклянную колбу на стол.
— У кого есть кокс?
Ответила Малышка:
— У меня есть пара стоящих дорожек.
Я протянула руку. Малышка положила мне в ладонь сложенную стодолларовую купюру. Я раскрыла ее, открыв прекрасный белый порошок.