Фиона
За пределами территории Вестонвуда, на обочине бетонной площадки с двумя дорожками с электрическим забором, в пятнадцати метрах от деревьев и кустов я решила все отпустить. Мои руки крепко обхватили руль, а челюсти болели от того, с какой силой я их сжимала, но я могла все отпустить.
Я вышла из машины.
Не знаю, что ожидала увидеть, или чего хотела, но я прошла между деревьев к ограде. Мимо желто-черных знаков, предупреждающих о запрете прикасаться, вдоль длинной цепи, по опавшим иголкам и потрескавшейся сухой земле к ручью и дереву — месту, где он меня изнасиловал.
Если я собиралась отпустить случившееся, мне придется отказаться от того, чтобы это исправить. Никто мне не поверит. Я была шлюхой. Раздвигала ноги перед всеми, кто мог позаботиться обо мне.
Пальцы опустились на цепь.
Болевой шок был слабым. Едва ощутимым.
Правда? Я-то думала, меня откинет на три метра.
Сжала пальцы на плотно переплетенных проводах и заглянула внутрь. Ладони вибрировали и зудели. Локти покалывало. Отняла руку. Пришла боль.
Под тем деревом, где Дикон вернул мне воспоминание, а Уоррен отнял что хотел, журчал ручей, и на легком ветру шелестели листья. Дереву было плевать. Оно и дальше будет существовать как ни в чем не бывало.
Машина Марджи показалась на петляющей лесной дороге, она чуть не превысила скорость. Я уже стояла, оперевшись на свое авто. Рано приехала. А вот сестра вовремя.
Задница уже зажила. Эго уже не болело. Я снова вернулась в безопасный мир.
Получится ли у меня отпустить?
Возможно, Уоррен и не будет проблемой, если не придавать ему значения.
Я отвернулась от забора.
— Сука, — произнесла я, указывая на место. — Я не буду деревом.
Марджи узнала от меня о случившемся с Уорреном. Рассказывая ей, я чувствовала облегчение от того, что слушателю не хотелось меня трахнуть, и чувство было приятным. Конечно, она хотела «что-то сделать», поэтому я сказала ей, что поеду на место случившегося, если она захочет присоединиться.
Марджи остановилась прямо позади моей машины. Казалось, ей понадобилась вечность, чтобы выбраться из авто. А я? Просто выключила зажигание и вышла, когда приехала. Казалось, у нее был целый список заданий. Опустить окна. Выключить радио. Покопаться в каких-то настройках, которых я не видела. Включить визор. Спрятать папку под сидение. Положить ключи в сумку. Взять сумку. Выйти.
— Где тело? — она попыталась обнять меня, но я увернулась.
— Он не мертв, — сказала я. — Но все еще за теми стенами.
— Сестренка, — обратилась ко мне Марджи, — я думала, ты убила его или что-то в этом роде, когда попросила меня встретиться с тобой здесь. После того, что рассказала.
— Я не знаю, чего именно от тебя хочу. Хотела показать тебе место, потому что… не знаю почему. Ты бы поняла, что я говорю правду, если бы оказалась здесь, но это смешно. Это место — всего лишь пустой участок земли.
— Была уверена, что я тебе не поверю?
— Ты бы не поверила в то, что я сказала «нет».
Она прислонилась спиной к машине рядом со мной, скрестила руки на груди, сумка от «Гермес»просто повисла на них.
— Я верю тебе. Более того, чувствую злость и твою боль. У меня есть план, как выдвинуть обвинения…
— Нет!
— Что значит «нет»? Я могу выступить в твою защиту.
— Боже, ты такая же, как Эллиот. Подумай об этом. Чарли Чилтон — старший ребенок. У него больше денег, чем у правительства, то же относится и к его власти. Думаешь, его отправят в Соледад? (прим. перев.: имеется в виду исправительная колония в городе Соледад, штат Калифорния). Нет. Они признают вину с целью смягчить приговор и остаться в психлечебнице и выиграют.
— Это можно сделать лишь, если признание предложит обвинительная сторона. Если мы не сделаем этого, его будут судить.
— И?
— И мы прижмем его.
— Какая же ты оптимистка, — пробурчала я.
Марджи покачала головой и уставилась на огражденную забором площадь за учреждением.
— Ты рассказала доктору?
— Да, — я даже не колебалась с ответом.
— Он должен доложить об этом.
— Есть какая-нибудь привилегия?
— Не в случае нарушения закона. — Сестра оттолкнулась от машины и посмотрела на меня. — Я не могу пустить ситуацию на самотек. Она выгрызает меня. С тех пор, как ты мне рассказала, все, о чем я могу думать, это как тебе помочь. Один из клиентов достает меня письмами о том, что не может получить доступ к счету в Брунее из-за судебной повестки, а мне плевать. Все, что имеет значение для меня сейчас — это ты.
— Ладно, подожди…