— Да. Поверни их. Да.
Его щетина колола чувствительную кожу на внутренней стороне бедра, когда Эллиот открыл рот и проник языком в меня. Я потянула его за волосы, а он замедлил движения рта, затем остановился, оставив лишь болезненное ощущение в моих сосках.
— Ты хочешь кончить?
— Да.
— Умоляй об этом. — Эллиот провел самым кончиком языка по моему клитору. Он вот-вот сведет меня с ума.
— Пожалуйста, Эллиот.
Мужчина отстранился. Замер. Сжал челюсти.
— Повернись. Руки на столешницу. — Он вздернул бровь, слабая улыбка заиграла на его губах.
Настала моя очередь замереть. Эллиот не был Диконом. В его словах звучала серьезность, но намек игры никуда не делся. Я прижалась грудью к столешнице.
Понятия не имела, чего ожидать, когда доктор провел рукой вниз по моей спине и заднице. Затем рука пропала, а потом внезапно обрушилась шлепком. Эффект неожиданности заставил меня ахнуть. Эллиота не было видно, но я слышала его вдох.
— Это за то, что дразнила меня. — Он шлепнул меня еще дважды. Достаточно сильно, чтобы начало жечь. С такой силой, чтобы моя кожа почувствовала себя живой. — Нет. Не за это. Потому что мне этого захотелось.
Он снова ударил, обрушивая удары на каждую мою ягодицу, затем скользнул пальцами между ними, ощущая мою влажность. Из меня вырывался какой-то резкий продолжительный звук, а вот у него со связной речью дела обстояли лучше.
— Вау.
Не могла не прыснуть со смеху, как и Эллиот.
— В первый раз? — спросила я через плечо.
— Не в последний.
Я втянула воздух через стиснутые зубы, дыша данным обещанием, а доктор наклонился и посмотрел мне в глаза, затем снова ударил.
Мой стон, затем шепот:
— Сильнее.
Эллиот схватил меня за волосы на затылке и сжал кулак, вжимая меня в поверхность столешницы, пока я не смогла двигаться. Град шлепков обрушился с покалыванием, я попыталась вывернуться, но он крепко удерживал меня, неожиданно придвинувшись к моим бедрам.
Два пальца тут же оказались во мне, вплоть до перепонки между ними.
Мне не нужно было молчать. Облегчение наступало лишь от одной мысли об этом.
— Трахни меня, — прорычала я. — Пожалуйста. Господи. Просто трахни меня.
— Еще нет.
Мужчина прикоснулся языком к болезненной части моей попки, закручивая боль в спираль, затем сжимая плоть и прикусывая ее.
— Сначала ты кончишь для меня.
Его укус пришелся на самое восприимчивое к ощущениям место, где задница переходила в бедро — новый вид боли, пробудивший меня. Эллиот раздвинул мои бедра, раскрыв мою плоть для своего языка. Его пальцы грубо двигались во мне, а язык воплощал собой нежность, пока доктор посасывал мой клитор.
— Эллиот, — пропищала я. — Пожалуйста. Позволь мне. Я дико хочу кончить для тебя.
Давление ослабло, превратившись лишь в прикосновение, но Эллиот не перестал двигаться, так что, когда я содрогнулась, сжав мышцы вокруг его пальцев и взорвалась в его рот, оргазм длился до тех пор, пока я не перестала чувствовать кости в своем теле. Мое освобождение стало открытым неповиновением и капитуляцией. Нахер его. Нахер мир, говорящий о невозможности остаться с ним. Он владел мной своей грубостью и нежностью. Нахрен этот секс. Я принадлежала Эллиоту.
Мужчина уложил меня на пол и навис сверху, размещаясь между моих ног. Я потянулась к его штанам, но он ударил меня по руке и сам достал свой член.
— За всю свою жизнь я не трахал никогда так жестко, как сейчас собираюсь трахнуть тебя.
— Мне нравится, когда ты…
Мне так и не удалось закончить предложение, потому что он вошел в меня, скользнув по моим же сокам и его слюне, превратив мои слова в стон.
Эллиот трахал меня так жестко, как и обещал, но медленнее, чем ожидала я, позволяя каждому толчку взрываться блаженством, таять, а затем снова возрастать. Я взяла в руки его лицо, потому что не могла поверить в его красоту, но он отнял их от себя и прижал над моей головой. Его движения набрали темп, став более глубокими, его тело прижималось ко мне с каждым ударом.
— Я… Боже… — ахала я. — Еще раз. Я снова кончу.
— Да. Кончишь. Со мной.
— Скажи, когда. Скажи…
— Сейчас, Фиона. Сейчас.
Я поймала первые секунды его оргазма. Его лицо покраснело, одновременно напрягшись и расслабившись. Это моя заслуга. Я привела его к этому. И с этой мыслью я произнесла его имя и взорвалась вокруг него.
Мы замедлили ритм, забирая поцелуями остатки нашего удовольствия.
ГЛАВА 37
Эллиот