Вот так, уважаемый, — произнес он голосом уже не гневным, но каким-то высокопарным. — Я, Петр Петрович, приоткрыл тебе лишь уголочек занавеса, и ты увидел лишь крохотный кусочек сцены, на которой эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия о гибели самого непокорного на земле народа, об окончательном, необратимом угасании его самосознания.
С чего началась перестройка? С кооперативного движения. Не обошло это веяние и собаководства. Уж здесь-то «кооператоры» развернулись очень широко.
Первые клубы любительского собаководства в СССР возникли ещё в 1970 гг. Они объединяли любителей тех пород, которые не были включены в список служебных или охотничьих. Таким, например, было Московское городское общество любителей собаководов (МГОЛС).
Любительское и служебное собаководство существовали параллельно, никак не мешая друг другу. Да и как они могли помешать? Породы, которые в них культивировались, не пересекались. Люди были другие, да и цели, которые они перед собой ставили, тоже резко различались. Служебное и любительское собаководство отличались так же, как птицеводство от разведения волнистых попугайчиков. Да и в количественном отношении «служебников» было во столько раз больше «декоративщиков», как крестьян было больше, чем любителей попугаев. Необходимость иметь рабочую собаку никак не совпадала с потребностью иметь в доме живое существо — морскую свинку, хомячка или какого-нибудь мопсика. Во второй половине 1980 гг. любительские клубы стали плодиться вместе с кооперативами невиданными темпами. В советском собаководстве произошла настоящая революция, последствия которой были оценены не сразу.
Развитие советской системы собаководства, как это ни парадоксально, привело к серьёзной проблеме, которой не было на начальном этапе. Ведь в самом начале страна испытывала острый дефицит специалистов. Но потом уже высококвалифицированных специалистов стало больше, чем вакансий ответственных должностей в клубах собаководства. Прекрасные творческие личности вынуждены были оставаться в качестве исполнителей чужих решений.
Ситуацию усугубляло то, что в одном территориальном образовании находился только один клуб служебного собаководства ДОСААФ. Чтобы уйти от ненавистного начальника, нужно было переехать в другой город. И вот сейчас, в перестройку, появилась возможность создавать свой личный клуб, в котором заниматься племенной работой можно было без всякого отчёта перед вышестоящим начальством.
Возникшие новые клубы любительского собаководства, частные кинологические кооперативы уже занимались разведением всех пород собак, но по правилам разведения декоративных пород. О рабочих качествах служебных собак речь уже не шла. Пропагандистская машина, переформатирующая основные представления о собаководстве, заработала на полную катушку. Открылись Окна Овертона[30]. Постановление Правительства РФ № 290 было уже завершаемой стадией этого Окна. Вначале сдвинули общественное сознание.
О чём стали писать средства массовой информации? О том, что всё созданное в Советском Союзе — неправильное. Есть правильный демократичный Запад с его общечеловеческими ценностями, со свободным рынком, либерализмом, вот и надо на него равняться. Необходимо встраиваться в мир цивилизованного человечества. А в собаководстве это означает переход на систему разведения питомников, которая выстроена в ФЦИ. Но сначала пошёл процесс распада клубов служебного собаководства и выделения из них новых любительских клубов.
Между клубами развернулась конкуренция за количество членов и количество собак. Выигрывали те, кто к качеству племенного материала предъявляли самые минимальные требования. Меньше требования — больше собак, которые им соответствуют. Ведь основной источник доходов клубов (и их руководителей) напрямую зависел от количества членов и полученных помётов. Члены сдавали членские взносы, оплачивали актирование помётов, оформление зоотехнической документации, распечатку родословных документов. Чем больше у клуба членов, тем больше участников приходило на проводимые клубом выставки (участие в выставке — платное). Кроме того, в помещениях клубов торговали кормом для собак (мясо вынужденного убоя, субпродукты), ветеринарными препаратами, витаминами, собачьей амуницией. Понятно, что всё это продавалось с приличной накруткой (иногда до 5–6 раз).
Собаководство в СССР к концу 1980 гг. стало бизнесом, и не просто бизнесом, а бизнесом, связанным с обманом. На рынках появились бланки родословных. Можно было недорого оформить документы высокопородистой собаки на любую дворняжку. Впрочем, аналогичное творилось и в других областях. Народу кинули лозунг «Обогащайтесь любой ценой!», и многие ему последовали. Процесс пошёл. В собаководство на смену энтузиастам пришли совсем другие люди — коммерсанты, они и начали определять в собаководстве погоду. Если раньше советские люди не сильно различались по своему достатку, то при Горбачёве появились первые советские миллионеры и люди просто богатые. Породистые собаки, особенно редких пород, да ещё привезённые из-за рубежа, стали показателями зажиточности, успеха. Спрос на престижных собак привёл к росту цен на них. Собачий бизнес (продажа щенков и импортных собак редких пород) стал очень прибыльным.
30
Джон Овертон показал, что для каждой из самых невозможных идей, в обществе существует т. н. «окно возможностей». В его пределах, идею могут (или не могут) широко обсуждать, открыто поддерживать, пропагандировать, пытаться закрепить законодательно. Окно двигают, меняя веер возможностей, от стадии «немыслимое», т. е. совершенно чуждое общественной морали, полностью отвергаемое до стадии «актуальная политика» (как уже широко обсуждённое, принятое массовым сознанием и закреплённое в законах).