Я перевела на него взгляд.
— Я бы волновался, если бы тебе не было, — сказал он мне, кладя свою руку на мою. Его прикосновение успокаивает меня, и я на мгновение закрываю глаза, чтобы перевести дыхание. — Но также сильно, как я иногда ненавижу Вика, я доверяю ему свою жизнь. Аарон на мгновение замолчал, и я открыла свои глаза и посмотрела на него. Он смотрит в пол, а не на меня, но выражение его лица не неприятное. Вообще-то он выглядит немного удивленным. — Очевидно, я также доверяю ему любовь всей свой жизни.
Он издает грубый смех и потом смотрит на меня в ответ.
Все, что я могу, это только улыбнуться.
В моем животе беспорядок от бабочек, напоминающих мне, что по факту я все еще человек.
Я семнадцатилетняя девушка, которая собирается выйти замуж.
Помимо всего того, кем я являюсь, кем стала, это определенное самое странное.
Не говоря ни слова, я потянулась и постучала костяшками по дереву
Глубокий вдох, Бернадетт, дыши глубже.
Каллум открыл мне и Аарону дверь, а затем отошел в сторону, нажимая «воспроизвести» на своем телефоне и посылая спирали красивой музыки из колонок, стоявших по обеим сторонам крыльца. Мне потребовалась секнуда, чтобы привыкнуть к мысли о свадьбе, настоящей свадьбе прежде, чем я заставила себя начать идти.
Виктор ждал, его шафер стоял рядом с ним. Хаэль Харбин ухмыльнулся мне и подмигнул, слегка поприветствовав меня чернильными пальцами. В его взгляде я могла прочитать так много всего невысказанного. Это не мой ребенок. Я чувствую себя свободным. Я хочу двигаться дальше с тобой, Бернадетт. Он говорил это раньше, когда у нас был секс на капоте его Камаро.
Я перевела взгляд на белые складные стулья по обеим сторонам прохода. Их было шесть в общем, и я улыбнулась, когда заметила Кару и Эшли в переднем ряду. Кара ухмыльнулась через плечо своему брату и подняла нам большой палец вверх, но Эшли просто зарывается головой в пышный рукав платья своей кузины.
Хизер стояла передо мной, держа корзинку лепестков розовых роз. Она улыбнулась мне, но я знала, что когда она сказала, что представляла меня с Аароном, а не меня с Виком, она говорила серьезно. Я не знаю, как объяснить ей, что я не собираюсь оставлять себе только одного.
Ветерок поднялся вокруг нас, заставляя деревья дрожать и встряхивая те немногие листья на них. Хизер восприняла это как сигнал ей повернуться и начать идти, бросая лепестки роз.
Я последовала за ней, мило и медленно, мои военные ботинки комфортно чувствовались под объемной магией моего платья. Левой рукой я держалась за Аарона. Правая рука была засунута в карман платья, сжимая старый, помятые сверсток с моим списком.
Мать Виктора Офелия была здесь и смотрела на нас. Как и ее захудалый бойфренд, похожий на продавца автомобилей, Тодд. Я была удивлена присутствию отца Вика, и я внезапно так сильно заскучала по своему, что стало больно.
Если бы он не умер, все было бы по-другому. Пенелопа вероятнее была бы жива. Но тогда встретила бы я Хавок? Могу ли я достаточно измерить мою любовь к сестре и мою любовь к парням, чтобы сравнивать их?
Нет, к черту.
Вы не можете изменить прошлое, но вы чертовски уверены, что можете диктовать свое собственное будущее.
Я начала идти, мое платье путалось в траве в траве, Аарон был рядом. Мне было любопытно, действительно ли, как заметил Каллум, я для него пахну кожей и персиками также, как он для меня розой и сандаловым деревом.
Офелия сморщила нос при виде меня, когда я проходила мимо, ее обсидиановые глаза был так похожи на глаза ее сына, что это пугало. Она сделала Виктора Чаннинга. Она такая же, как и он. Мы должны, если не бояться ее, то как минимум быть на чеку. Потому что она идет, я просто это знаю.
Я старалась как могла игнорировать ее, поднимаясь по небольшим ступенькам на небольшой помост под деревьями. Аарон подарил мне последний поцелуй в щеку и вместе с Каллом отошел в сторону, будто бы они мои подружки невесты или что-то вроде этого дерьма.
— Друзья, добро пожаловать, — сказал Оскар, слово «друзья» слетело с его уст, как пропитанная ядом шутка.
Мы все знаем, что эта свадьба такая же атака на маму Вика, как и союз.
Я повернулась, чтобы посмотреть на лицо Виктора, оно было наполнено одновременно нежностью, и темнотой, и собственническим доминированием. У меня перехватило дыхание.
Нам не нужна свадьба, чтобы стать единым целым. Мы всегда были.
Он протянул свою руку, чтобы взять мою, наши пальцы с татуировкой ХАВОК сплелись вместе.
— Брак — это темный и отчаянный вид союза, — начал Оскар, слова церемонии написаны его собственными элегантными пальцами и оперативно выучены. Я заметила, что в кое-то веки, у него нет с собой iPad. — Когда один человек порождает душу, любовь и грехи другого. Речь идет о создании законной связи, которая изо всех сил старается придерживаться извечной поговорки: войти кровью, выйти ею истекши.