— Я веду занятия для начинающих, для взрослых. — закончил Кэл, потянувшись, чтобы убрать блондинистые волосы со лба, он натянуто улыбается и подмигивает мне, а затем уходит по тротуару, взвалив на плечо свою черную сумку.
Я подождала пока он исчезнет за углом, потом повернулась и пошла к дороге, останавливаясь, так как увидела Оскара внутри Камаро Хаэля вместо минивэна.
— Вполне уверена, что Вик четко проговорила фургон, — пробормотала я, сытая по горло дерьмом Оскара.
Этим утром, мне просто нечем крыть. Я залезла внутрь, когда Оскар изогнул край своего острого рта в улыбку, поворачивая ключ и прогревая двигателя до мягкого урчания. Сидя здесь, я могу понять откуда Хаэль. Я знаю, кто он. Дерзкий, маленький плейбой с золотым сердцем, с любовью к машинам, детям и… бывшей, которая тоже может опасна.
Я снова провела руками по лицу, когда Оскар повернул вниз по дороге, останавливаясь на следующей остановке, чтобы выбрать песню на его телефоне. Заиграла песня Logic ft. Eminem — Homicide, и я сильно нахмурилась.
Может, я лишь думала, что знала Хаэля Харбина? Черт, может, я не знаю никого из них?
Я не забыла то, что подслушала на вечеринке.
Парни кастрировали Дональда. Они вырезали слово «насильник» на его лбу.
Что они тогда блять сделают с Тингом?
Я также не забыла то, что слышала после вечеринки.
«У нас есть видео его с твоей сестрой».
Но мне нужно время переварить все это и все остальное. Некая часть меня задается вопросом: не страдаю ли я от некоего эмоционального шока?
— Я хочу поговорить о следующем имени в моем списке, — начала я, и Оскар посмеялся.
Это был не приятный звук. Нет, вообще-то, он послал мурашки по моему позвоночнику, я посмотрела в его сторону пытаясь соединить мальчика, который сделал мне платье принцессы из бумаги в начальной школе и умным и хитрым членом банды, сидящим рядом со мной. Между ними не было ничего общего.
— Конечно, ты хочешь, Бернадетт. Мы не можем позволить такому важному вопросу ускользнуть к чертям. Может быть, нам стоить сначала обсудить, как ты ненадолго показала мне свое тело?
— Ох, ты все еще думаешь об этом? — съязвила я, чувствуя, как теплое, сладкое и самодовольное удовольствие проникает в меня. — А я-то думала, что только мысль о голом члене Вика может тебя завести.
— Если выбирать между ним и тем ужасом, который ты называешь киской, то я всегда выберу его, — согласился Оскар, злодейски ухмыляясь мне. Он ведет себя так, словно ему все равно, но предельно ясно, что мое голое тело застряло в его голове. — Мне нужно записать тебя на эпиляцию воском на выходных? Таких кустов не было с семидесятых.
— Не изводи меня сегодня, — предупредила я, косо смотря на него и жалея, что не взяла с собой толстовку. Этим утром пиздец, как холодно. Подаваясь вперед, я включила обогреватель и села обратно, когда теплый воздух прошелся по моей замерзшей коже. — Однажды я уже держала твое горло в своих руках, не заставляй делать это снова.
— Думаешь, ты крутая, не так ли, Бернадетт? — спросил он меня, его голос был обманчиво мягким. Если он думал, что я не заметила, как его пальцы сжались на руле, то он сильно недооценивает меня.
— Нет, я ничего не думаю. Я доказала это. Я хочу пойти за своим куратором по делам несовершеннолетних Корали Винсент.
Глаза Оскара слегка расширились при упоминании этого имени, будто он ожидал, что я назову Тинга или Кали. Но даже я поняла, что он с ними немного сложнее, чем с некоторыми другими именами из моего списка. Что касается директора Ванна…я не знаю, что и думать.
— Я знаю все о мисс Винсент, — сказал Оскар, его улыбка стала испорченной. Теперь она практически неприлична, беспринципно нецивилизованна. — Знаешь, ее повысили с момента, когда ты видела ее в последний раз.
Моя челюсть сжимается, когда я думаю о Корали Винсент и ее фальшивой улыбке, словах утешения, обещаниях.
«Не волнуйся, Бернадетт. Здесь все будет по-другому. Ты сможешь начать новую жизнь».
Она передала меня в руки монстру, моему сводному брату Эрику Кушнеру.
Куратор по делам несовершеннолетних, которая за деньги доставляет миленьких девочек уродливым монстрам.
Она собственноручно отбирает их, девочек, похожих на жертв, у которых нет никаких ближайших родственников, способных позаботится о том, что с ними случилось, хорошеньких девочек.