Что там говорил Каллум? Ее лицо не беременно.
Директор Ванн не выглядел таким самодовольным, его глаза метались от входной двери к задней, будто он ждал неприятностей. Нет, нет, он ждал Хавок.
— Сядь, — повторил Найл, он посмотрел на меня жестким взглядом, — И скажи «да, сэр».
— Бернадетт, — сказал Аарон, смотря на меня и задыхаясь. — Не делай этого. Мы схватили Найла за яйца, он не сможет тронуть нас.
— Как? — спросила я, когда Ванн издал едва слышимый звук протеста, сжимая руки, пока он расхаживал перед камином.
Аарон посмотрел в мою сторону, встречаясь с моими глазами и слегка покачивая головой. Блять. Что бы у них не было на Найла, мне это не понравится.
— Ты сказал, что доведешь их до белого каления, — потребовала Кали, вставая с дивана и поворачиваясь к Найлу с надутым выражением на милом маленьком личике. Она носит ребенка Найла? — Я жду.
Найл поднялся на ноги в тот же самый момент, когда я заметила движение в тени рядом с лестницей и в маленьком коридоре около хозяйской спальни.
— Последний шанс, Бернадетт, — сказал Тинг, положив руку на рацию у бедра. — Скажи это, или я арестую тебя и твоего дружка Аарона прямо здесь, — Он достает рацию, но замирает, когда из-за его головы раздается щелчок. Это точно звук отвода курка пистолета.
— Не совершай свою последнюю ошибку здесь, Найл. Мне ненавистна идея отскребать твои мозги со стен гостиной Аарона.
Голос Вика был ледяным, его рот исказился в мрачном оскале. Его темно-фиолетовые волосы убраны назад, все еще мокрый после душа, косметика стерлась, а одежда свежая, без крови. Как только я увидела его, по мне прошел темный ужас, который ощущался как сладкий, сильный яд.
— А если ты думаешь, что я блефую, тогда дерзай и проверь.
Гнев, появившейся на лице моего отчима, напугал меня до чертиков. У него есть друзья и связи.
И зачем-то он пришел сюда.
— Я знал, что не должен был следовать за вами сюда, — пробормотал Ванн, все еще сжимая руки.
— Отличное наблюдение, — сказал Оскар, неожиданно появившийся за спиной директора.
Мурашки побежали по моей коже. Как черт возьми он оказался там, что я его не заметила? Его серые глаза сфокусированы на затылке Ванна, одной рукой он ровно держал револьвер. Он отвел курок и продолжал улыбаться.
Хаэль входит из кухни (я подумала, что он, по крайней мере, воспользовался задней дверью, которая ведет в прачечную), в то время как Каллум открывает раздвижение двери террасы. В руке у него бита, и хотя он все вымыл, оружие все еще в красных пятнах.
Энергия этой комнаты душит меня, забираясь в горло, как дым. Внезапно мне становится трудно дышать.
— Не переживай, Берни. Найл — просто безмозглая, кастрированная собака, — успокаивал меня Вик, холодный, непоколебимый. Но он затронул ту самую струну глубоко внутри меня, стряхнув льдинки, прилипшие к моей душе. Он разрушил мое оцепенение и оставил меня кровоточить. Кто может это остановить? Я? Должна ли я сама залечивать свои эмоциональные раны? — Его руки связаны, у нас есть грязь на него.
— И почему бы тебе, моя дорогая падчерица, не рассказать, что конкретно на меня есть? — спросил Найл, поворачиваясь лицом к Виктору и совсем не беспокоясь о пистолете, приставленному к его лицу. — Ты ведь не можешь, не так ли? Потому что боишься.
Проблема Найла в том, что он недооценил Виктора Ченнига.
— У нас есть видео его… — сказал Вик, подбородком кивая в сторону Найла, — с твоей сестрой Пенелопой.
Внешне я ничего не делаю. Я все еще стою тут, пытаясь помочь Аарону удержаться на ногу, кровь текла по моим рукам. Внутри, я разбивалась на части боли и ярости. Это свинцовое стекло, эта мозаика, а мой гнев — это железо, которое скрепляет все эти красивые кусочки вместе. Когда-нибудь я возьму один из этих осколков и зарежу Найла Пенса в пустую полость, где должно быть его сердце.
— Найл, какого черта тут происходит? — спросила Кали, прикрывая одной рукой свой все еще плоский живот и глядя на Виктора и Тинга с абсолютно пустым выражением. Никто никогда не говорил, что у этой маленькой идиотки есть работающие клетки мозга. Директор Ванн выглядел так, будто он обделался.
— Ты сказал, что мы придем сюда и положим всему конец.
— Чему? — невинно спросил Оскар, поправляя свои очки средним пальцем и все еще держа револьвер, нацеленный на Скотта. — Шумной ночи Хэллоуина? Вижу, Кали пришла в костюме. Довольно популярно среди девочек наряжаться шлюхами в канун Хэллоуина, не так ли?
— Да пошел ты, Монток, — прорычала она, скользя руками по бледно-розовой юбке.