— Я же велела тебе сохранять спокойствие! — кричала его мать. — Только не гоняйся за ней! — Она стояла рядом с портретом настоящей Мэри, и ее лицо было пунцовым от ярости. Отец сидел в кресле рядом с Казом, на его лице застыло непроницаемое выражение. Он хватался за подлокотники кресла каждую минуту или около того, как будто его гнев вот-вот вырвется наружу.
— Она убегала, — сказал он сквозь стиснутые зубы. Она просто сбежала. Он мог бы догнать ее, но он бежал за ними без меча, а у Ирии и Эмелины было по мечу.
Во всяком случае, так он всем объяснял. Правда заключалась в том, что он словно прирос к земле, как только она посмотрела на него своими широко раскрытыми печальными глазами.
Но почему же она выглядела такой печальной?
Доктор закончил обрабатывать рану принца и быстро покинул комнату, закрыв за собой дверь.
Каз наклонился вперед, положив голову на руки. Он был таким идиотом, что не схватил свой меч, прежде чем броситься за ней. Хотя он и не думал, что сегодня ему понадобится меч, чтобы преследовать свою жену при ее попытке бегства.
Он издал почти истерический смешок, и оба родителя посмотрели на него так, словно он сошел с ума. Возможно, так оно и было.
Раздался стук в дверь, это был один из стражников.
— Оба воина ушли с Ареном.
Король махнул рукой, чтобы стражник удалился. Дверь захлопнулась. Королева вцепилась себе в волосы.
— Мы знаем, куда они направились, — сказал король странно спокойным голосом.
— За Оливией? — предположил Каз.
— Верно. Я уже послал туда солдат. И усилил охрану замка. Мы схватим их еще до того, как они успеют к ней приблизиться.
— Да, просто убей Оливию, — брызгая слюной выкрикнула королева. — Пошли туда приказ, чтобы ее немедленно казнили.
Что-то сжалось внутри Каза, когда он увидел, как лицо его матери исказилось от гнева.
— Она же ничего не сделала, — воскликнул принц.
— Я думаю, что ты потерял всякое право высказывать мнение про руинцев, когда сказал Эмелине Флорес, где находится ее сестра, — отрезал король.
Каз вскочил на ноги.
— А кто приказал мне на ней жениться? — Его крик эхом разнесся по комнате, заставив мать подпрыгнуть.
Рот короля искривился, но он ничего не сказал.
— Каз, — мягко произнесла мать. Она положила руку ему на плечо, но он стряхнул ее.
— Если кто и виноват в этой ситуации, так это ты, — выкрикнул Каз, не сводя глаз с отца. — Это ты приказал убить тысячи ни в чем не повинных людей, а теперь удивляешься, когда один из них хочет убить нас.
— Неповинных? — взревел его отец, практически вскочив со стула. — Это руинцы-то невинные?
— Какое преступление совершил Дэмиан? А что сделали остальные?
— Она задурила тебе голову, — произнес с отвращением король. — Ты позволил идеям Эмелины овладеть тобой…
— Я не идиот, — огрызнулся Каз. — Ей не нужно было внушать мне какие-либо идеи.
— И поэтому ты винишь меня. Это моя вина, что Эмелина Флорес притворялась твоей женой.
Каз широко развел руками.
— А есть другие варианты? Ничего бы этого не случилось, если бы ты не развязал войну с руинцами. А теперь я женат на одной из них. — Его желудок сжался, когда он произнес эти слова, и он отвернулся, боясь, что его лицо выдаст слишком много эмоций.
— Ты больше на ней не женат. — Королева это произнесла так, словно это решало все. — У тебя нет никаких обязательств.
Он развернулся к ним лицом.
— Серьезно? Потому что вы так сказали?
— Именно так! — ответил король. — Она солгала о том, кем является. Мы объявим брак незаконным!
— Наши души связаны навсегда. — Он повторил слова священника, просто чтобы рассердить отца.
У него получилось. Король врезал наотмашь по картине, и та свалилась на пол.
— Тогда я лично убью ее!
Первым побуждением Каза было закричать: «Нет!». Но он сдержался и ничего не сказал.
— Твой отец прав, — сказала королева гораздо более спокойным голосом, чем ее муж. — Этот брак незаконный. Мы обо всем позаботимся.
Каз пожал плечами: был ли он все еще женат на Эмелине или нет, имело меньшее значение, чем то, что он делил с ней, и то, что он чувствовал к ней, и то, как сильно он сейчас хотел разорвать ее на части голыми руками.
Так почему же она выглядела такой печальной?
— Возможно, мы могли бы устроить другой брак, — сказал отец неожиданно оптимистичным тоном. — У губернатора южной провинции есть дочь. Это был второй вариант, кстати, если бы с Мэри не сладилось.