Каз наклонился вперед, наблюдая через щель в древесине, как два воина спешились и подошли к задней части фургона, чтобы посмотреть, что происходит.
— Им нужна вода, — сказал один из воинов. Каз оглянулся и увидел большую группу людей, стоящих у двери. Прислуга перед ним сидели как можно выше, пряча его от посторонних глаз в дальнем углу.
Он кивнул Виолете, и она медленно убрала руку, позволив деревяшке отойти от фургона. Она осторожно опустила ее на пол фургона.
Размеры отверстия подходили едва-едва, чтобы через них можно было пролезть взрослому человеку. Сначала он просунул ногу. В противном случае он рисковал застрять сразу же в плечах. Потом он просунул вторую ногу.
Его ноги нащупали землю, и он посмотрела на слуг и увидел, что люди разделились: часть следила за ним, другая — за воинами и дверью. Внимание воинов все еще было приковано к женщинам, но они уже начали поворачиваться обратно к повозке.
— Давайте, выходите, — велел один из воинов, нетерпеливо махнув рукой.
Человек впереди издал звук, похожий на крик или вопль, и все головы повернулись в его сторону.
Последний шанс. Каз уперся руками в древесину, выгибая спину и пропуская свой торс вперед. Его ноги соскользнули, дерево заскрежетало по животу, когда он начал падать. Определенно несколько заноз в неожиданных местах.
Он с тихим стуком ударился копчиком о землю.
Он вылез.
— Ну же, все на выход! — крикнул раздраженно другой воин.
Каз осторожно присел на корточки, прячась за передним колесом фургона. Воин верхом на лошади был всего в нескольких шагах от него, но он смотрел вперед, в сторону от Каза.
— Что там у вас происходит? — провопил голос спереди. Воин рядом с Казом начал поворачиваться.
Каз забрался под фургон, перекатившись на спину, оказавшись прямо в центре, подальше от колес. Он прижал руки к груди, стараясь не дышать.
— Их тошнит от жары, — ответил один из воинов.
Сапоги ударились о землю, разбрызгивая грязь по правой руке Каза.
— Дайте им воды, — сказал женский голос.
Сапоги исчезли, и Каз, подняв голову, увидел, что они направляются к задней части фургона. По левую руку от него было чисто, хотя из-под фургона это было трудно определить. Он должен был рискнуть, потому что ему нужно было выбраться из-под фургона, прежде чем они снова двинутся в путь.
Каз отклонился влево и медленно перевернулся на живот, а потом рванулся вперед, пригибая голову.
Он увидел лошадь без всадника.
Он посмотрел на заднюю часть фургона. Он мог видеть бок одного воина и спину другого. Если они вдруг повернутся, ему конец. Он наклонил голову и выглянул с другой стороны фургона. От него отходила вереница следов. Вся прислуга была направлена в другую сторону, так что можно было надеяться, что воины останутся там вместе с ними.
Он пополз по земле. Он не осмелился встать, так как один из воинов мог уловить движение краем глаза.
— Мужчины со мной! — выкрикнул воин.
Каз осмелился двигаться чуть быстрее. Теперь он полностью выбрался из-под фургона и лежал на животе посреди дороги. Высокой травы перед ним было бы недостаточно, чтобы спрятать его, если бы кто-нибудь присмотрелся повнимательнее, но, возможно, если бы он оставался неподвижным. И почти бы не дышал.
Тут раздался какое-то недовольное ворчание. Каз осторожно посмотрел через плечо и увидел, двух разговаривающих воинов.
Он продвинулся дальше. Он полностью слился с землей, опустив в грязь лицо, стараясь не делать лишних движений.
— Все внутрь! — наконец выкрикнул воин.
Копыта лошадей глухо застучали по земле, и он понял, что все воины вернулись в седла. Все, что им нужно было сделать, это бросить взгляд на скрюченное тело в траве, и он был мертв.
Каз затаил дыхание, когда фургон заскрипел и лошади тронулись с места.
— Что это? — раздался голос.
Каз поджал пальцы ног в ботинках, готовясь бежать. Может быть, если он побежит достаточно быстро, они его не поймают. Может быть, ему удастся найти достаточно хорошее укрытие.
— Это случайно не мой нож? — удивленно произнес мужской голос, и кто-то в ответ рассмеялся. — Заимей собственный.
Каз мысленно поблагодарил удачу, когда все звуки, кроме шума природы стали отдаляться. Он долго оставался неподвижным, вероятно, гораздо дольше, чем это было необходимо.
Наконец он медленно поднял голову и зажмурился от яркого солнечного света. Все ушли. Теплый ветерок пробежал по траве, щекоча ему лицо, и на мгновение ему даже захотелось рассмеяться. Желание исчезло так же быстро, как и появилось.