— С ней все в порядке? — спросил Каз.
Последняя камера была единственной занятой. В ней лежала девушка-подросток. Она была прикована к кровати лицом к стене, а не к решетке. Ее глаза были закрыты повязкой. На ней были свободные брюки и белая рубашка, испачканные грязью и сажей. Ее темные волосы были растрепаны. У нее было больше отметин руинцев, чем у Дэмиана. Бледные линии покрывали ее руки и ползли вверх по шее, прячась в волосах.
— Я думаю, это она, — тихо сказал Каз.
— Неужели они все это время держали ее прикованной к этой кровати?
Каз с глубоким вздохом провел рукой по лицу.
— Не знаю. — А чего он ожидал? Что у нее есть несколько комнат и хорошая кровать? Что ей разрешают регулярно мыться и дают достаточно еды? Ни то, ни другое не произошло, учитывая ее положение.
Он протянул руку.
— У тебя есть ключи?
Гало отдал ему ключи.
— Они помечены. Тебе нужен зеленый.
Он поднес зеленый ключ к замку.
— Оливия…
Дверь темницы с грохотом распахнулась, и он отскочил от камеры. Его мать и Йовита шагали по коридору, в сопровождении четырех стражников.
Королева протянула руку и остановилась перед Казом.
— Ключи, Казимир.
Он сделал шаг назад, его плечо коснулось плеча Гало, и он откашлялся, стараясь говорить авторитетно.
— Не могли бы вы все дать мне минутку?
— Ты не можешь ее отпустить. — Королева покачала головой. — Я знаю, что именно поэтому ты здесь. Я знаю, что Эмелина вбила тебе в голову странные мысли о руинцах, но ты не можешь просто так отпустить Оливию. Ты не знаешь, на что она способна.
— Она прикована цепью к кровати! — Он указал на нее, и гнев поднялся в его груди. — Она ни на что не способна!
— Это неудачный эксперимент, Каз, — сказала Йовита. — Мы это признаем. Мы узнали несколько вещей, и мы думали, что целительные способности Оливии могут быть полезны, но мы не смогли ее заставить…
Он указал на стражников.
— Уведите их отсюда.
Никто из стражников не пошевелился. Мать виновато посмотрела на него.
— Мне очень жаль, — тихо сказала она.
Стражники бросились вперед. Руки крепко скрутили запястья Каза. Он попытался вырваться, но его держали крепко. Один из них выхватил ключи из рук Каза.
— Простите, Ваше Высочество, — пробормотал один из них.
Пальцы Гало сжались вокруг меча.
— Ты слишком эмоционален, — сказала королева.
Каз с трудом подавил приступ ярости.
— Ты…
— Лера не прислушивается к мнению только одного человека, — перебила его королева. — Даже если этот человек может стать следующим королем.
Может стать следующим королем. Может? Он повернул голову к Йовите. Она старалась не встречаться с ним взглядом.
— Мы участвуем в войне, — сказала его мать. — Сейчас не время резко менять политику. Если бы ты думал ясно, то увидел бы. Ты почти не спал в течение нескольких дней, мы все это знаем, и я, конечно, могу понять, что ты все еще травмирован смертью своего отца.
Его мать указала на камеру.
— Только на несколько часов, пока мы не отразим нападение воинов. Здесь ты будешь в полной безопасности. — Она схватила свое ожерелье, стянула его через голову и затем бросила ему на голову. Металл все еще был теплым от ее кожи, когда оно скользнула под его рубашку. — В нем есть малахольник. Он защищает тебя от магии руинцев.
Он с удивлением посмотрел на нее, безмолвно задавая вопрос глазами.
— Это одна из причин, почему у нас появилась Оливия. Нам нужно было знать их слабые места, на случай подобной ситуации. Это должно быть у тебя, если ты будешь здесь с ней. — Она указала на Гало, который все еще держал руку на мече. — Посадите его туда вместе с Казом.
Каз выворачивался из рук, державших его. Он не мог освободиться.
— Тебе нужно, чтобы все стражники сражались! — Его мать только покачала головой в ответ. Он бросил на нее яростный взгляд, когда стражник взял меч Гало.
Стражники легонько подтолкнули Каза к камере. Он упрямо отказывался сдвинуться с места, и им пришлось тащить его через открытую металлическую дверь. Двое мужчин отпустили его и вышли из камеры, затем втолкнули Гало внутрь. Стражники захлопнули за собой дверь и повернули ключ.
Каз скрестил руки на груди, заметив, что мать избегает его взгляда. Он пристально посмотрел на каждого из стражников по очереди, мысленно отмечая их лица. Он не хотел забывать лица предателей.
— Идемте, — сказала королева. — Один из вас останется на посту здесь. Никому не входить, никому не выходить.