Я улыбнулась и вздохнула.
— Ты выглядишь счастливой, — сказал Колтон.
Я повернулась к нему.
— Так и есть.
— Неужели я — тому причина? — его взгляд скользнул по моему лицу, вызывая мурашки. Приятные.
— Немного, — я показала небольшое расстояние между большим и указательным пальцами.
— Всего лишь немного? Обидно, — в его глазах отразилось веселье.
— Ладно, вот так, — я немного увеличила расстояние между пальцами.
Он кивнул и хихикнул, откусывая еще кусок пиццы. Он прожевал и проглотил.
— Что еще делает тебя счастливой, Джеймерсон Холлоуэй?
Я остановилась на середине укуса, повернулась к нему и посмотрела на его профиль: ямочка на подбородке, темные волосы, гладко выбритое лицо и губы, которые я так хорошо знала. Колтон Харрис все еще мог меня удивить.
— Что? Ты как-то странно на меня смотришь, — он повернулся, чтобы взглянуть на меня.
— Прости, не ожидала твоего вопроса, — я покачала головой. — Что делает меня счастливой…? — я уставилась в темноту, все мысли вылетели из головы.
Я чувствовала на себе пристальный взгляд Колтона, но мне ничего не приходило в голову.
— Эм… ну… это как-то печально выглядит, не так ли?
— Черлидинг? Школа? — подсказал он.
— Да, конечно, черлидинг. Не могу сказать, что школа делает меня счастливой, но мне нравится получать хорошие оценки. Это радует моих родителей. Наверное, еще друзья, семья… отличный парень, — я улыбнулась ему. — Обычные вещи. Я простая девушка.
Его голубые глаза впились в мои.
— Думаю, ты ошибаешься. Ты совсем не простая, и я не думаю, что что-то из этого на самом деле делает тебя счастливой. Ты говоришь это потому, что так положено.
Я отпрянула. Будто кто-то сорвал с меня маску и заглянул глубоко в душу, туда, где я сама еще не до конца разобралась во всех скрытых уголках. Шок встал комком в горле, смешавшись с густым влажным воздухом. Впервые я осознала, что Колтон видит больше, чем показывает. Он мог быть глуповатым и веселым, но у него также была глубокая, проницательная сторона. Я не была готова к тому, чтобы меня так легко читали. Я поежилась от дискомфорта. Между нами повисло напряженное молчание.
Знакомая глуповатая улыбка Колтона тронула его губы.
— За исключением парня. Я знаю, что я отличный.
Я ухмыльнулась.
— Да, мне об этом постоянно напоминают.
Он рассмеялся.
— Знаешь, чем я всегда хотела заниматься? — я задергала ногами быстрее, чувствуя нервную дрожь в животе. Мы с Колтоном никогда не обсуждали ничего, что было бы дальше выпуска. Рассказать ему о своих мечтах было страшно. А вдруг он засмеется, или это окажется чем-то, что он никогда не захочет испытать со мной?
— Чем? — голос Колтона подтолкнул меня продолжить.
— Я всегда хотела путешествовать по миру. Я бы зашла в каждый художественный музей, который смогла найти.
— Тебе нравится искусство? — он удивленно приподнял брови.
— Я люблю искусство, но не занимаюсь им. Я совсем не творческий человек. Мне бы хотелось заниматься больше восстановлением или открытием чего-то нового.
— Почему бы тебе этим не заняться?
— Ты же знаешь моих родителей. Они не видят в этом профессии для меня. Отец очень хочет, чтобы я поступила в медицинский. Мне нравится наука, но это…
— Не твоя мечта.
Я склонила голову набок, глядя на Колтона. Он меня удивлял, еще крепче затягивая петлю на моем сердце.
— Да, — улыбнулась я.
Он кивнул, снова глядя на костер через озеро.
— Я тоже хочу путешествовать по миру. Выбраться из этого города и никогда не оглядываться назад.
— Правда? — теперь пришла моя очередь удивиться. Он всегда казался довольным жизнью в этом городке. Счастливым в этой простой жизни. Как грустно, что нам понадобилось так много времени, чтобы по-настоящему узнать друг друга.
Всего за одну ночь наши отношения изменились, стали глубже. Я осознала, что недооценила Колтона. Я ожидала, что он будет просто веселым и беззаботным, не задумывающимся ни о чем, кроме футбола, еды и секса. Но я ошибалась. Вот она я, обвиняющая его в поверхностности, в то время как сама была такой же.