- Ана, мне придется отставить тебя здесь ненадолго. Нужно выйти к деревне и проверить нет ли там облавы.
Я согласно кивнула, уверенно задрав подбородок и не обращая внимание на усиливающееся жжение в боку.
Ромейн присел рядом, скрупулёзно осмотрел мою рану.
- Я знаю, тебе больно. Потерпи немного, я вернусь за тобой.
Вообще-то, мне было страшно до безумия оставаться одной, но когда я встретила его взгляд, поняла, что ни за что не признаюсь в этом.
Он отошел в сторону и исчез. Сколько прошло времени я не знала, только непроглядная темнота все больше сгущалась вокруг. Я плохо видела в темноте, совсем не как волчица, звуки ночного леса, раздающиеся то тут, то там, казались угрожающим предупреждением, всюду мерещилась опасность.
С каждой минутой сердце ускоряло свой бег, внутри зарождалась паническая дрожь. А вдруг он ушел, оставив меня на произвол судьбы?
Хватит! Перестань! Он оставил бы тебя сразу, а не тащил через лес, если бы хотел бросить. В этом нет никакого смысла.
Но время шло, а Ромейна все не было. Где же он? Что я буду делать, если он не вернется? Попыталась подняться, но сил не было. Воздух вдруг показался густым и тяжелым, я почти не могла дышать, из последних сил борясь с безотчетным страхом. Даже зная, что это паниковать бесполезно, я не могла справится с собой. Я не смогу справиться с этим. Только не снова. Память бессовестно подкидывала картинки из прошлого, где я, отчаявшаяся и беспомощная, ползла сквозь лесную чащу почти без надежды на спасение. Темнота сгущалась, и мне все труднее становилось выносить ее.
Я была уже готова закричать, завыть от отчаяния, когда почувствовала рядом с собой мужчину. Не увидела в непроглядной темноте, а именно почувствовала. Самоконтроль разбился, и я вцепилась в Ромейна, желая убедиться, что это он, что все еще рядом. Пальцы коснулись ткани, и я прижалась к нему, как единственному защитнику, панически дыша. Другой рукой обхватила его за шею, крича и задыхаясь, в мозгу сплелись паника и облегчение.
Наклонившись, он схватил за запястья и притянул к себе.
- Я почти не вижу в темноте. Последствия травмы. - Зачем-то сказала я Ромейну.
Глаза закрылись, и я прижалась сильнее, вдыхая особенный запах сильного мужского тела. Я пьянела, шалела, теряла контроль, цеплялась за него, как за единственную опору в этом мире. Предательский жар разливался по телу от касаний его рук, поглаживающих по спине, от пальцев, нежно обхвативших подбородок. Я забыла о времени, о том, кто я и где, когда он нагнулся и прижал свои губы к моим, его язык, бессовестно скользнул в рот, касаясь языка, требуя ответа. Деморализованная, я дала то, что он хотел. Никто и никогда не целовал меня так прежде, уверенно и профессионально, словно брал в плен, как будто мы вернулись назад, в древние времена, когда властный самец выбирал понравившуюся ему самку. Почувствовав смутную тревогу, я попыталась освободиться из его крепких объятий. Альфа нежно, но настойчиво поборол сопротивление и поцеловал снова, не позволяя отвернуть голову от настойчивых губ. И я принимала его поцелуи, забыв, почему боролась с ним. Многие мужчины добивались меня, целовали, ожидая взаимности. Но я всегда оставалась несколько отстранённой и равнодушной. Почему же этот грубый убийца, или кем он там был, смог заставить меня дрожать от удовольствия, когда другие, не менее искушенные мужчины вызывали лишь раздражение своей страстью?
Его губы были жаркими и твердыми, прикосновения обжигали, язык был смелым и бесстыдным, а поцелуи вызывали ощущение тянущей боли в глубине существа. Негромкий стон блаженства раздался из горла, всхлип самки, заставивший Ромейна еще крепче сжать объятия. Руки скользнули по широким мужским плечам, затем соединились вокруг шеи, словно вокруг единственной опоры. Мне хотелось быть еще ближе - насколько это возможно, несмотря на то, что он уже практически душил в своих объятьях. Ни одной мысли о сопротивлении. Словно он имел полное право ласкать меня, словно я принадлежала ему вся без остатка.
Негромкое покашливание сработало, как холодный душ.
Из горла Ромейна вырвался низкий гортанный рык, и он с проклятиями отодвинул меня в сторону. Я пошатнулась на дрожащих ногах, потеряв опору, но сильная рука поддержала, притянув назад, к горячей груди.
Глава 5
Треволнения последних часов забрали последние силы и, обессиленная, я, словно переспевшее яблоко, свалилась в руки Ромейну. Дальнейшее я воспринимала на автопилоте, как фоном идущее кино, действие которого происходит не с тобой. Я плавала на поверхности сознания, как поплавок в воде: то опускаясь вниз, то поднимаясь вверх. Смутно понимала, что мы вышли из леса в сопровождении вооруженных охранников, что погрузились в вертолет, взмывший в ночное небо, что приземлились на крыше какого-то здания (по всей видимости больницы), где нас уже ожидали люди в белых халатах с медицинской каталкой.