Ромейн отпустил мои руки, одной горячей ладонью взял за подбородок и немного его приподнял. Он придерживал лицо и целовал меня, глубоко вторгался в рот языком, утверждая явное господство, как будто ему было мало произошедшего. Грудная клетка альфы тяжело вздымалась, звук дыхания казался слишком громким в безмолвной спальне. Не было ничего деликатного в мужчине, который лежал сейчас на мне, его глаза, первобытные и дикие, подчиняли.
Все еще находясь в горячке безумия, я беспомощно смотрела, как он наклонил голову к моей груди, лаская ртом, слегка прикусывая болезненно чувствительные соски. Он все еще был тверд и начал медленно раскачиваться, двигаясь внутри меня. Я напряглась и попыталась упереться руками ему в грудь.
- Нет, - сказал он резко, предупреждая мое сопротивление. - Руки!
Он продолжил двигаться, крепче обнимая и меняя положение тел так, чтобы усилить мои ощущения. Огонь снова потек по венам, затапливая разум и перегружая нервные окончания. Вызванная им лихорадка распространялась и усиливалась, пока не осталось ничего, кроме ощущения наших тел. Я извивалась в его руках, пытаясь охватить как можно больше безумного наслаждения, плоть горела от непереносимо медленных движений. Спираль внутри росла, ширилась, и я всхлипнула от восхитительного взрыва. Смутно осознала, что Ромейн ускорился, и услышала его глубокий, рычащий возглас завершения.
Я замерла под ним совершенно ошеломленная, разбитая, неспособная связать двух слов. Какое-то время мы неподвижно лежали, слитые вместе, затем Ромейн резко откатился и поднялся с кровати. Выражение его лица было жестким. Неуверенность парализовала меня, пока оцепеневший рассудок пытался найти причину его злости.
Заметив мою в напряжении замершую фигуру, Ромейн склонился над кроватью.
- Что с тобой, Ана?
Он был устрашающим, особенно в обнаженном виде, когда можно было наблюдать за движением мышц под кожей и чувствовать мощь огромного тела. Я судорожно вцепилась в покрывало.
Выругавшись сквозь зубы, альфа подхватил меня на руки, отнес в ванную и осторожно посадил на край столешницы, едва не опрокинув флаконы, стоящие рядом с раковиной. Я вздрогнула, ощутив холодный камень под обнаженными ягодицами.
Рука мужчины обхватила мой подбородок, заставляя смотреть в глаза.
- Тебе больно? Я навредил тебе?
Больно? Да меня раскатало ровным слоем ураганом ощущений, которые до сих пор прокатывались по телу электрическими разрядами и отдавались тягучими болезненными вспышками в неожиданных местах.
Не дождавшись ответа, Ромейн попытался раздвинуть мне ноги, но я с силой сцепила колени.
- Ну же давай, раздвинь ножки, я только посмотрю.
- Не нужно. Со мной все в порядке.
- Тогда почему ты трясешься, как осиновый лист, и смотришь глазами размером с блюдце.
- Я подумала вы недовольны и ...
- Я злился не на тебя.
Ромейн недовольно смотрел на меня. Вот опять, а говорит, что не злится.
- Почему ты боишься меня, Ана?
- А разве другие не боятся?
- Скорее опасаются. Не так как ты. Стоит мне просто сдвинуть брови, как ты начинаешь трястись и огрызаться.
- Вы едва не свернули мне шею во время собеседования.
- Если бы я действительно хотел свернуть тебе шею, то сделал бы именно это. Ты вышла за рамки, я всего лишь показал твое место.
Место у ног альфы с разорванным горлом, если ты не согласен с его мнением.
- Но ты ведь не поэтому меня боишься? - обманчиво ласково оборотень откинул спутанные волосы с моего лица.
Если Ромейн ожидал ответа, то напрасно. Да и что я могла сказать?
- Дай руку, Ана.
Мужчина начал аккуратно раскручивать повязки, стараясь не задевать обожжённые кисти. Когда бинты были сняты и упали бесформенной кучкой на пол, я не поверила своим глазам: кисти рук были еще красными и чересчур чувствительными, но кожа была уже обновленной, без следа ожогов и волдырей. У меня никогда не было такой ускоренной регенерации.
- Это действие моей недавно перелитой крови. - произнес альфа удовлетворенно, рассматривая мои ладони.
Ромейн зашел в душевую кабину, включил воду и замер в водяном потоке. Он не прикрыл дверь, не стал отворачиваться, нарочно выставляя себя на показ, игнорируя мою скромность. Я повернулась в его сторону, скользя взглядом по телу, изучая и впитывая. Тоненькие струйки воды сверкали на бронзовой коже, стекали по плечам, опоясывая мышцы накаченной груди, скользя по кубикам пресса и стекая ниже по животу. Туда, куда отказывалась смотреть моя скромность, но с удовольствием, широко открытыми глазами пялилась животная половина. Волчица призывно урчала внутри, чувствуя непререкаемую силу опасного хищника, самца, которого, судя по утробным звукам, признала своим. Сердце стучало набатом в ушах, в то время как я не могла отвести взгляд от Ромейна, сконцентрировав все свое внимание на его персоне, будто мы были единственными существами во вселенной. Альфа пугал меня и притягивал волчью сущность одновременно. Я ненавидела оборотня еще сильнее за то, что совсем недавно горела в его объятиях.