Альфа усадил меня на пассажирское сидение автомобиля, небрежно скользнув руками по телу, когда пристегивал ремнем безопасности. Это был первый раз, когда я сидела в машине, которую оборотень вел самостоятельно, надеюсь, что и последний. Альфа гнал машину на высокой скорости, уверенно петляя в плотном городском потоке. Пару раз нам бибикали из соседних автомобилей, призывая к порядку на дороге, но Ромейну было глубоко наплевать на чье-то недовольство. Когда машина свернула на парковку, подъехав к больнице, я перевела дух и порадовалась, что поездка окончена. Все-таки волнительный сегодня день. На входе нас встречал Трей Хубольд. Небрежно кивнув в знак приветствия, он повернулся к альфе.
- Полиция прибыла, ожидаем только вас с лирой Тонсон.
- Подождут, сначала Ану осмотрит врач.
Подхватив под локоть, Ромейн увлек меня в сторону кабинета главврача.
Увидев нас, врач вскочил со своего места и засуетился, подготавливая необходимые инструменты для осмотра. Задав дежурные вопросы и получив не менее дежурные ответы, медик осторожно размотал бинты и с удивлением присвистнул:
- А говорили регенерация плохая...
Бросила украдкой взгляд на альфу, но он спокойно наблюдал за действиями врача.
- Что с моей мамой? - задала интересующий вопрос, пока медик накладывал защитные повязки на руки.
- Ей придется задержаться на несколько дней. Перелом и ожоги не вызывают серьезных опасений, но вот ее проблемы с сердцем. Пережитый стресс и травмы сказались не лучшим образом, наблюдается ухудшение показателей кардиограммы. Мы проведем мониторинг ее состояния, чтобы избежать ухудшения ситуации.
- Есть риск инфаркта?
- Лира Тонсон, в случае вашей матери нельзя давать долгосрочных прогнозов. Очередной инфаркт возможен в любой момент и вне больницы. В нашем случае можно лишь минимизировать риски.
Провожая меня в комнату, где ожидали представители полиции, Ромейн окинул критическим взглядом мое взволнованное лицо и тихо произнес на ухо:
- Не бойся, это стандартная процедура. Тебе зададут всего несколько вопросов.
Ромейн не обманул, полицейские действительно задавали стандартные вопросы и были предельно деликатны. Такой вежливостью и почтительностью я была обязана альфе, стоящему у окна и безразлично наблюдающему за снующими по тротуару прохожими, словно его совсем не волновало происходящее в комнате, но я знала, что он внимательно следит за беседой и делает выводы.
Трей Хубольд сосредоточенно слушал, но сам вопросов не задавал. Он прожигал меня взглядом фанатичного ученого, изучающего объект под микроскопом. Но его пристальное внимание было гораздо опаснее, чем все заданные полицией вопросы. Если в Ромейне я всегда ощущала силу и мощь охотника, то Хубольд был стопроцентной ищейкой. Ищейкой, чей профессиональный нюх и азарт преследования были сосредоточены на моей персоне. На стене кабинета тикали огромные механические часы, и они отсчитывали утекающее время, оставшееся у Аны Тонсон до раскрытия ее личности. То, что это произойдет в ближайшее время, я не сомневалась, взгляд Трея Хубольда не оставлял иллюзий по этому поводу.
Вопросы из протокола и сухие ответы, которые вряд ли сумеют помочь расследованию. Да и чем я могла посодействовать следствию, если крепко спала в момент поджога и ничего не видела и не слышала?
- Проводите, пожалуйста, лиру Тонсон к матери, - обратился Ромейн к работнику больницы, когда общение с полицией было завершено.
В палату Тати я буквально влетела, предвкушая встречу и возможность обнять любимую мамочку. Я столько хотела ей рассказать, много раз сказать спасибо, что помогла выжить в ужасном пожаре, но слова встали в горле, как только я увидела ее хрупкую фигуру, утонувшую на больничной кровати.
- Мамочка! - хриплые звуки вырвались с трудом, и я бросилась к Тати.