Ромейн резко крутанулся на кресле на сто восемьдесят градусов, привлекая меня к себе и расположив темноволосую голову на моей груди. Ласково прикоснулась пальцами ко лбу оборотня, убирая выбившиеся пряди. Щемящая нежность к этому мужчине зародилось внутри: он был уставший и таким близким в данную секунду. Но я не позволила ей затопить меня: резко дернув головой, я прогнала неожиданное чувство, стараясь не думать, чем оно вызвано. Медленно я провела рукой по спине оборотня, ощущая, как мышцы напрягаются и покорно расслабляются от моих прикосновений. Страсть - вот, что важно в моих взаимоотношениях с Ромейном, именно она позволит удержать и использовать его интерес ко мне.
- Ты устала. Маленьким девочкам давно пора спать.
Альфа аккуратно подхватил меня на руки и понес в спальню. Склонив темноволосую голову, мужчина поцеловал меня, резко и глубоко. Скинув с плеч халат и откинув край одеяла, уложил на постель. Ромейн уже направлялся к выходу, когда неожиданно оглянулся и видимо увидел что-то неуловимое в моих глазах. Он развернулся и забрался на кровать, привлекая меня спиной к твердокаменной груди. Его рука ласково погладила мой живот.
- Спи, маленькая.
Ощущение каменного тела Ромейна заводило, расплавляя внутренности в пылающем кратере страсти. Я поерзала, ощущая, как в тесно прижатом ко мне теле альфе просыпается желание. В ответ на него во мне зажглись звездочки и участилось дыхание.
Ромейн хрипло заурчал и легонько сжал грудь ладонью, но почти сразу же отстранился. Я подавила разочарованный вздох.
- Не сейчас, мне еще нужно поработать. Спи, Ана.
Под размеренный успокаивающий стук сердца альфы я не заметила, как заснула.
Мне снился удивительный сон, приятный и возбуждающий. Я чувствовала огромное тело, вжимавшее меня в матрас, и эта тяжесть наполняла каждую клеточку ощущением правильности и полноты, заставляя волны предвкушения распространяться по всему телу. Ласковые руки скользили по телу, оглаживая и соблазняя. Я ничего не видела в темноте, но это не имело значение, потому что Ромейн был рядом, большой и теплый. Его губы мучили чувствительную кожу за ухом, спускаясь к шее, оставляя за собой влажный след от его языка и заставляя огненную лаву бежать по венам и скапливаться ноющим ощущением между ног. Я готова была захныкать от невыносимой пустоты, которую мог заполнить только он. Альфа подсунул одну руку под живот, заставляя меня приподняться на коленях. Ладонь оборотня накрыла лобок, и он начал нежно поглаживать чувствительную плоть. Его палец проник внутрь, проверяя готовность, и я теснее прижалась к его руке, требуя еще более плотного контакта. Слегка раздвинув мне ноги, Ромейн начал входить в меня размеренными толчками. Очень медленно и плавно, слишком осторожно для моей изнывающей плоти. Я горела и пылала, нутро требовало немедленного удовлетворения, и я резко подалась бедрами назад. Альфа зарычал и зафиксировал меня коленями, лишая возможности двинуться. Его зубы сомкнулись на мочке уха, прикусывая и облизывая. Я перестала контролировать себя, его тягучие, неспешные толчки распаляли, уже ничто не имело значение, кроме жара, пожирающего тело и напряжения, нарастающего с каждым глубоким движением. Мгновение и пружина лопнула, а конвульсивная дрожь прокатилась по телу. Ромейн удовлетворенно рыкнул, ощущая дрожь и пульсацию моей плоти, и несколько раз глубоко толкнувшись, зашелся в волне собственного ослепительного удовольствия.
Удовлетворенная и пресыщенная, я прижалась щекой к мужскому плечу и крепко уснула.
Глава 13
Волны накатывались на берег одна за другой и отходили назад, оставляя белоснежную пену. Извилистый рог пляжа исчезал за поворотом, пальмы скупо отбрасывали тень, воздух был наполнен ароматом тропических растений. Как может в мире существовать такая красота, такое умиротворение, когда единственными звуками становится симфония из шума волн и ленивого шепота растительности. Скинув босоножки, я с наслаждением побрела по самой кромке воды. Ромейн давал какие-то распоряжения персоналу на вилле, а я сразу же побежала к берегу океана, вдохнуть его терпкий соленый воздух и с восторгом ребенка подставить лицо обжигающим горячим лучам солнца.
- Тебя нужно намазать солнцезащитным кремом, иначе сгоришь, - руки сомкнулись на талии, и тяжелая голова опустилась на мое плечо.
- А сам не сгоришь?
- У меня не такая нежная, светлая кожа, - как доказательство, Ромейн вытянул руку рядом с моей.
В сравнении с его огромной мощной рукой моя смотрелась маленькой, почти детской, удивительно светлой на фоне смуглой оливковой кожи.