- С ума сошла? Жениться на швали, которая по случайности родила ему ребенка?
Шваль ни шваль, но домой к умирающей жене отец Ромейна ее таскать не стеснялся и даже познакомил с малолетним сыном. Почему же тогда не женился?
- Тогда почему вы враждуете с братом?
- Я уже говорил тебе, что ты хочешь знать слишком много.
Я недовольно поджала губы, но суровый взгляд и сведенные брови альфы сказали, что больше я ничего не добьюсь.
- Ты когда-нибудь занималась подводным плаванием? - резко сменил тему Арман.
Погружение с аквалангом, когда ты паришь в воде, наблюдая за морскими обитателями - это незабываемые, ни с чем несравнимые ощущения. Впервые я испытала прелести дайвинга, как только стало возможно по международным нормам, в восемь лет под руководством папы. Охвативший меня восторг не передать словами, поэтому уже в следующем году во время семейного отдыха на море я прошла вводный курс для аквалангистов. Конечно, погружаться без сопровождения мне было не разрешено до совершеннолетия, но все необходимые навыки и технику я освоила.
У меня зажглись глаза в предвкушении, и я даже слегка привстала.
- Да, ныряла, - с энтузиазмом выдохнула я, и Ромейн, увидев мой неподдельную заинтересованность, почуял неладное. Отдыхать на море - затратное удовольствие, а на зарплату медсестры особо не пошикуешь, поэтому нырять в последние годы я могла исключительно в ванной с резиновыми уточками. Эта мысль пришла альфе в голову практически одновременно со мной. Дура! Выдала себя на ровном месте, спалилась на элементарной фразе.
Я часто задышала, прикрыла глаза и схватилась за голову, изображая мучительную боль и растерянность. Этот прием я всегда использовала с врачами, когда они начинали подозревать меня, или я прокалывалась и выдавала информацию из прошлого. Это помогало усыпить бдительность, медики относили прорвавшуюся информацию к неосознанным воспоминаниям и реакциям головного мозга, снова и снова подтверждая первоначальный диагноз - амнезия.
Судорожные всхлипывания и сумасшедший взгляд подействовал на Ромейна так же безотказно, как и на врачей. Он крепко прижал меня к себе, укачивая.
- Тише, тише, маленькая. Сейчас все пройдет, не напрягайся.
Я прижалась лицом к горячей груди, пряча улыбку.
- Иногда мелькает какая-то вспышка. Вот как сейчас воспоминания о погружении с аквалангом, а потом опять темнота без единого проблеска.
- Все будет хорошо, - Ромейн ласково гладил меня по голове, и я постепенно успокаивала дыхание и расслаблялась в его объятиях.
Выждав необходимое время, я вскинула голову.
- Я хочу. Очень хочу погрузиться с аквалангом, увидеть волшебный подводный мир, - с замиранием сердца смотрела на Ромейна в надежде, что он не откажется от своей идеи ввиду моего «болезненного» состояния.
- Я хотел предложить тебе не просто погружение, а доплыть до подводной пещеры Ладрау.
Ладрау - это скальный заповедник с цепью уникальных подводных пещер. Природа веками воздействовала на микроклимат заповедной зоны, замерев в причудливых формах сталактитов и сталагмитов, пронзавших пространство пещеры острыми шипами. Внутри скал были полости с доступом для воздуха - этакие каменные города с чашей-озером посередине.
- Я слышала, что в Ладрау расположен уникальный пещерный комплекс, добраться до которого можно только по природному водному туннелю.
- Все верно.
- И что ты предлагаешь?
- Побывать в пещерах. Но это достаточно сложное погружение, и требует предельного внимания и осторожности.
Сложность заключалась в том, что предстояло плыть в достаточно узком подводном коридоре, полностью затопленном водой. В случае непредвиденных обстоятельств у ныряльщика нет возможности в экстренном порядке подняться на поверхность. Именно для этого при погружении использовались два баллона с воздухом: в случае отказа одного есть страховочный. К тому же плыть предстояло по туннелю, испещренному острыми сосульками, сталактитами и сталагмитами, и делать это следовало аккуратно, на пределе внимания, чтобы не получить травму о наточенные вершины или не повредить оборудование.
Но все трудности - ничто, по сравнению с возможностью покорить пещеры Ладрау.
Я с трудом заставляла себя спокойно сидеть, а не скакать в детском нетерпении, пока моторка несла нас с Ромейном к месту погружения. Песчаная полоса берега с длинными кривыми пальмами мелькала по правую сторону лодки. Вытянув руку, я ловила блики солнца, отражающегося от водной поверхности, чувствуя вкус скорости в выбившихся из конского хвоста прядях и в намокшей от брызг тунике. Ромейн сидел на соседнем кресле и не сводил задумчивого взгляда от моего улыбающегося лица.