Из окон верхнего этажа открывается восхитительный вид на пышные деревья и домики, разбросанные между ними.
Пока она распаковывает вещи, ее телефон гудит от сообщения от матери.
Проверяю. Прости. Я не должна была говорить тебе, что делать. Я знаю, что ты взрослая и сама делаешь свой выбор.
Ее улыбка дрогнула.
Ее мать пытается. Меньшее, что она может сделать, это попытаться тоже.
Я знаю. Мне тоже жаль. Я благополучно добралась сюда. Напишу тебе завтра.
Но горечь вины остается с ней, пока она продолжает распаковывать вещи.
Она кладет свои одеяла для гнездования во встроенную гардеробную и с удивлением обнаруживает на полках груды дополнительных одеял.
На самом деле, она сняла бы это место, просто чтобы получить удовольствие. Оно безопасное, расслабляющее, роскошное…
Она позволяет этой мысли исчезнуть.
Не должно случится того, что здесь у нее начнется Течка.
Но она все равно стелит на кровать несколько дополнительных одеял просто потому, что может.
***
Она сидит за столом в офисе, любуясь закатом, когда раздается стук в дверь.
Она замирает. Она никого не ждет, и единственные люди, которые знают, что она в Грин Вудс, — это Карл и ее мать.
Раздается еще один стук.
Схватив свой телефон, она спускается по лестнице и направляется к двери. За большим окном она видит хмурого мужчину средних лет в клетчатой рубашке и джинсах.
Он стучит снова, более настойчиво.
Раздраженно вздохнув, она отпирает замок и открывает дверь.
Человек Бета явно не ожидал ее, и его хмурый взгляд превращается в глубокую гримасу. — О. Ты дочь Хелен? — спрашивает он, покачиваясь на ногах. От него так сильно разит алкоголем, что Бри морщит нос.
— Нет, — говорит она. — Я не ее дочь.
— Ты остановилась здесь? — сердито спрашивает он. — Хелен прямо сейчас сдает свой дом?
— Да, я остановилась здесь, — подтверждает она, затем, подумав, добавляет: — со своим мужем.
Будь она проклята, если этот мужчина узнает, что она здесь одна.
— О. — Он успокаивается, и его налитые кровью глаза встречаются с ее. — Ты должна быть осторожна, ты знаешь. Мы сейчас не принимаем туристов. Не из-за того, что заключенный убил Омегу.
Он говорит это многозначительно, уставившись на ее шею, и Бри нервно сглатывает.
Это похоже на насилие, то, как его глаза фиксируются на ее половой железе. Это агрессивно, и от выражения его лица у нее внутри что-то переворачивается.
— Хорошо, — отвечает она, потому что что еще она могла сказать? Она не покинет Грин Вудс, пока не проведет это интервью.
— Хелен не следовало этого делать, — продолжает мужчина, словно разговаривая сам с собой. — Она знает лучше.
— У нас все будет в порядке. Спасибо. — Она начинает закрывать дверь, и пожилой мужчина брызжет слюной.
— Подожди! Твой муж сделал это с тобой? — мужчина указывает на ее руку, и Бри вздрагивает.
Она не надела свитер, прежде чем открыть дверь. Черт.
— Спокойной ночи, — выпаливает она, закрывая дверь и запирая ее прежде, чем он успевает сказать что-нибудь еще. Затем она хватает одну из вязаных накидок с дивана, накидывает ее на плечи и направляется обратно наверх.
Она входит в офис и садится за стол, наблюдая, как мужчина уходит, что-то бормоча себе под нос.
Она не видит машины. Должно быть, он пришел сюда пешком, что означает, что он живет недалеко, к ее большому огорчению.
Открыв свой ноутбук, она отправляет электронное письмо владельцу недвижимости, подробно описывая свою встречу.
Она практически слышит, как Карл в ее голове говорит: Я же тебе говорил.
Возможно, ей не стоило приезжать сюда одной, несмотря на то, как прекрасен Грин Вудс.
Но она сказала парню, что она со своим мужем, так что, возможно, он не будет ее беспокоить.
Она плотнее закутывается в накидку, расстроенная тем, что он увидел ту ее часть, которую она скрывает.
Шрамы неровные и все еще уродливого темно-розового цвета, несмотря на то, что были нанесены много лет назад.
Они зажили не так, как она надеялась, и обычно это первое, что люди замечают, помимо ее брачной железы.
И, к сожалению, ее жуткий сосед увидел их.
Она качает головой и направляется в спальню, садится на край кровати и разглядывает розовый суккулент на столе.
В последнюю минуту она решила забрать его с собой. Дороти была добра к ней, и подарок был искренним.