— Я бы не торопился с тобой, но я чертовски возбужден, — он урчит от удовольствия, отрывая лицо от моей шеи.
Его глаза встречаются с моими, яростно вспыхивая.
— Я знаю, что сказал, что люблю тебя, но буду трахать тебя, как будто ненавижу. — Боже ты мой. Моя киска сильно сжимается.
Он дразнящим пальцем проводит по моей киске.
— Всегда такая влажная для меня, Сладкая, — он фыркает от смеха, и я слышу звук расстегивающейся молнии.
Его член давит на мою киску, и я извиваюсь, желая большего. Его рука мягко прижимается к горлу, а пальцы сжимаются с обеих сторон, прижимая меня к столу. Мой пульс учащается от возбуждения. Хьюго знает меня лучше, чем я сама. Он знает, что меня заводит, и делает это, даже не спрашивая.
Он сжимает свой член и движется вперед одним сильным толчком, полностью наполняя меня.
— Бл*дь! — кричу я, когда моя киска дрожит вокруг него. Хьюго зажмуривается и стискивает челюсти.
— Черт возьми, я скучал по этой киске, — он стонет, делая поверхностные вдохи.
Я поднимаю ногу, кладу ее за его плечо и прижимаюсь бедрами к нему. Он наклоняется вперед, прижимая мою ногу к груди, проникая глубже в меня. Стон срывается с моих губ, когда он входит в меня на грани удовольствия и боли.
Затем выходит и снова устремляется вперед, заставляя мою спину скользить по столу, а мои пальцы скользят по его груди. Хьюго устанавливает суровый ритм, неумолимо врезаясь в меня. Верный своему слову, он трахает меня, как будто ненавидит. Он тянет меня за волосы, наклоняет мою голову набок и кусает меня за шею. Когда я корчусь под ним, он держит меня за горло, за руки, его хватка становится сильной и собственнической. Когда я цепляюсь за его спину, он держит мои запястья над моей головой.
Он прижимается губами к моему соску и осторожно прикусывает его, вжимая свой член настолько глубоко, насколько возможно. Все внутри меня сжимается.
— Бл*! — я кричу, борясь с его сдерживающей хваткой. Хьюго оживает, сильно толкаясь, прежде чем застыть с хриплым криком.
Он падает вперед, прижимаясь лицом к моей вздымающейся груди. Боже ты мой. Не знаю, действительно ли это был грубый секс или просто грубое обращение. Я люблю это.
Кажется, что мои запястья и шея теперь в синяках, а кожа головы словно горит.
Я чувствую мягкое прикосновение его губ к моей груди и вниз по моему животу, прежде чем он отодвигается от меня, опираясь на свои руки.
— Я действительно скучал по тебе — говорит Хьюго, сверкнув своей фирменной дерзкой ухмылкой.
— Ты скучал по моей вагине. Это не то же самое.
— Ну, она идет в комплекте.
Я хлопаю его по груди и пытаюсь сесть.
— Ты такой кобель.
Он улыбается, толкает меня обратно на стол и целует.
— Не делай вид, что тебе это не нравится, — шепчет он, прежде чем закусить мою нижнюю губу.
На этот раз он отпускает меня. Я смотрю, как Хьюго снимает презерватив и бросает его в мусорное ведро возле телевизора. Я краснею, потому что даже не видела, чтобы он его надел, и, черт его знает, я не думала об этом. Дерьмо.
Ч натыкаюсь на черное пятно на его груди.
— Что это за фигня? — Я указываю на то, что похоже на татуировку.
Он вздыхает.
— Татуировка.
Я сужаю глаза, пытаясь прочитать кружащиеся черные чернила, то есть буквы.
— Что там написано?
Он проводит рукой по лицу.
— Пожалуйста, не сердись. Я был пьян и в Вегасе. Стандартные правила там не действуют.
Я сажусь и скрещиваю руки на груди.
— Выкладывай.
— Там написано «Кристалл». — Он съеживается.
— Кто такая Кристалл? — медленно спрашиваю я.
— Хорошо, интересная история…
— Хьюго! — я огрызаюсь.
— Она стриптизерша. — Он делает паузу. Я ничего не говорю. — Я хотел бы отметить стриптизершу, которая может одновременно засунуть два яйца в рот. Это дерьмо заслуживает увековечения.
— Ух ты, у нее что, челюсть, как у гребаной змеи?
— На самом деле да. — Он кивает.
— Хорошо, это впечатляет. — Я пожимаю плечами.
— Подожди. Ты не злишься? — осторожно спрашивает Хьюго.
Я закатываю глаза и встаю, надевая платье.
— Честно говоря, Хьюго, я удивлена, что этого не произошло раньше.
— Ха, я думаю, ты права. — Конечно, я права.
Он поднимает джинсы с щиколоток и застегивает ремень. Я наблюдаю, как мышцы его туловища сгибаются во время движения. Его грудь и спина испещрены яркими красными линиями, отчетливо видимыми в мягком свете лампы в углу. Мне даже не жаль, ублюдок этого заслуживает. Завтра у меня будут синяки, и это только мои запястья. Я даже не говорю о вагине.
— Смотри на меня вот так, Сладкая, и я снова захочу тебя трахнуть. — Хьюго говорит, не глядя на меня. Как он это делает? Меня это пугает.
Я снова натягиваю платье. Мне придется ходить без нижнего белья, потому что оно порвано. Бл*дь, Хьюго.
— Я ни на что не смотрю. Ты просто извращенец. — Приподнимаю бровь, ожидая, что он это будет отрицать. Но он этого не делает.
Хьюго подходит к окну и приоткрывает его. Затем достает сигарету из кармана и кладет ее между губ. Он слегка наклоняет голову в сторону, обнимая руками пламя зажигалки. Я не знаю, что такого в этом простом действии, но это всегда делает его таким горячим. Обычно я не люблю курить, но мне нравится это в Хьюго. Это выглядит чертовски хорошо.
Между нами воцаряется какое-то неловкое молчание, когда он медленно затягивает сигарету. Вокруг него клубится дым, и яркозкрасный конец сигареты светится в темном углу окна.
Чем дольше он ничего не говорит, тем больше мой разум начинает отчаянно искать выход. Может, он сказал это только для того, чтобы влезть мне в трусы. Я имею в виду, да ладно, это Хьюго. Он никак не может меня любить, я просто хотела в это поверить в пылу наших разборок. Но теперь это кажется чертовски смешным.
— Стоп. — Его голос — низкий гул из угла комнаты. Он поворачивается ко мне лицом, и его глаза мерцают в тусклом свете. — Отсюда я практически слышу, как ты думаешь.
Ему действительно нужно прекратить это делать.
— Это просто…
— Совсем ничего, — Хьюго прерывает меня. — Я сказал тебе, что чувствую. Не чушь собачью, так что не сомневайся в этом.
— Нам нужно поговорить об этом. — Я не знаю, куда мы идем дальше. Ради бога, он пытался купить мне квартиру.
Хьюго тяжело вздыхает, затем выдыхает длинную струю дыма, прежде чем выбросить сигарету в окно.
— Хорошо, давай девчачью болтовню.
Он пересекает комнату и останавливается передо мной, скрестив руки на груди.
— Говори.
— Ты не можешь просто превратиться из полной шлюхи в человека, который внезапно желает отношений. Это не так.
Он ухмыляется.
— Это было не внезапно. Я больше сравниваю тебя с паразитом, питающимся плотью, изнуряющим меня. Медленно. — Я бью его по руке, и он смеется.
— Ты придурок. Если ты понимаешь, о чем я.
Он пожимает плечами.
— Я не знаю, что ты хочешь услышать, Молли. Я не какой-то реформированный человек, если ты об этом думаешь.
— Ты хоть знаешь, что влекут за собой отношения? — спрашиваю я.
— Э-э, как мы были раньше, но вся эта хрень с тобой. — Он застенчиво говорит, проводя руками по своим грязным светлым волосам, оставляя их в беспорядке.
— Послушай, Сладкая, я не могу подарить тебе сердечки и цветы. Ты знаешь, я не тот парень, — он говорит честно.
— Мне не нужны сердечки и цветы, я просто хочу все, — шепчу я.
— Все?
Я киваю.
— Все, что ты можешь дать. Не больше, не меньше.
Хьюго ближе подходит ко мне, запустив пальцы в мои волосы.
— Я бы дал тебе гребаный мир, если бы ты попросила об этом, Молли, ты же знаешь, что это так.