— Да.
— Она просила что-нибудь конкретное?
— Нет. Она сказала мне пойти потусоваться с друзьями.
— И все же ты звонишь мне из магазина? Это не похоже на твой обычный тип тусовок.
— Хочешь, я тебе объясню?
Мама хихикает.
— Не-а. Я буду развлекаться, делая свои собственные выводы! Я впечатлена тем, как она подействовала на тебя за такой короткий промежуток времени. Я думала, ей понадобится полгода, как минимум.
— Это не что иное, как добрый поступок соседа по комнате.
— Потому что ты вдруг стал защитником доброты? — мамино фырканье заставляет меня улыбнуться.
— Ладно, хорошо. Она помогает мне с кучей дерьма, так что мне неловко. Я немного схожу с ума с тех пор, как она целыми днями сидит в своей комнате.
— Действительно, интересно. Ты беспокоишься о ее благополучии?
— Давай не будем сейчас об этом. Ты собираешься мне помочь или нет?
— Конечно. Все что угодно для моего сына, который явно не любит Елену. — Мама набрасывает список вещей, которые я должен взять.
Двадцать минут спустя я вхожу в наш номер с двумя сумками, набитыми всякой ерундой, которая, очевидно, нужна женщинам, чтобы пережить это время месяца. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться о любимых конфетах Елены, учитывая, что она ест их каждую неделю, пока работает над этой чертовой головоломкой. Я купил все, что посоветовала мама, от первоклассных органических гигиенических прокладок, до грелки, которая, видимо, помогает от спазмов.
Если я и раньше думал, что Елена меня наебала, то сегодня это окончательно подтвердилось.
Я колеблюсь, когда подхожу к ее закрытой двери. Набравшись смелости, я стучу, надеясь, что она наконец-то откроет.
Ее приглушенный вздох доносится через дверь.
— Джакс. Я сегодня не в настроении.
— Ладно, я купил тебе дерьма, чтобы ты пережила свой плохой день, так что, надеюсь, у тебя есть настроение съесть Reese's Pieces. — Если она не выйдет ради этого, тогда ее нужно срочно везти в ближайшую больницу, потому что она, должно быть, умирает.
Ее молчание душит меня. Я никогда не думал, что меня будет пугать звук, но проклятая Елена перевернула все внутри меня.
После целой минуты стояния у двери, изображая дрочера, я подумываю сдаться. Когда я собираюсь поставить сумку на пол, дверь Елены распахивается.
Опухшие глаза Елены — это как удар в грудь. Она сменила свой обычный рабочий наряд на леггинсы и огромный свитер с датами гастролей Эда Ширана. Ее волосы напоминают что-то прямо из порнофильма, взъерошенные и не похожие на нее. Весь ансамбль вызывает беспокойство, особенно когда на ее лице мелькает шок, когда она рассматривает сумки, за которые я хватаюсь.
Я не могу описать, что чувствую внутри. Смесь облегчения и боли, как от того, что она явно страдает, так и от того, что она показывает мне, что хотя бы дышит.
— Я купил тебе вещи. — Я передаю ей пакеты, как чертов идиот.
Она смотрит на вещи выпученными глазами.
— Ты ходил в магазин ради меня?
— Не для тебя. Мне нужно было купить новую зубную щетку, и я подумал, что тебе может понадобиться несколько вещей на крайний случай. Не могу допустить, чтобы ты заболела и обделалась перед Гран-при, а мне нужно, чтобы ты была в отличной форме, чтобы не отставать от меня. — Как не выглядеть придурком, Джакс?
— О, точно. — Ее глаза закрываются. — Ну, спасибо. Это очень мило с твоей стороны. — Она берется за ручку двери, чтобы закрыть ее.
Не думая, я блокирую ее своей ногой.
— Подожди.
Она отпрянула назад.
— Что?
Я потираю затылок.
— Тебя что-то беспокоит?
— Нет.
— То, как ты выглядишь, говорит об обратном.
— Вау, ты действительно знаешь, как заставить девушку почувствовать себя особенной. — Она пытается оттолкнуть мою ногу с дороги. Ее крошечные пальчики с фиолетовым маникюром мне не по зубам.
— Ну, если что-то не так, ты можешь поговорить со мной. — Потому что ты и сам прекрасно с этим справляешься. Придурок.
— Может, мы и целовались раньше, но мы не друзья. Мы не говорим о чувствах и личных вещах. Ты ясно дал это понять.
То, что она отгородилась от меня, отстойнее, чем мне хотелось бы признать. Я не ожидал, что она будет жечь как сука, но я понял, что это оправдано. Быть на стороне получателя холодного плеча не слишком приятно. Урок усвоен. Вот что чувствуют другие, когда я от них отмахиваюсь?
— Ну, я буду здесь вечером, если захочешь поговорить или еще что-нибудь. Выздоравливай.
Я убираю ногу. Она закрывает дверь с мягким прощанием.
Я сажусь на диван и пишу Лиаму сообщение, что мне нужно отменить наши планы. Я говорю себе, что у меня нет настроения куда-то идти — что я лучше посмотрю последний боевик, чем встречусь с другом. Это не потому, что я хочу быть рядом на случай, если я понадоблюсь Елене. Точно.
Стук в дверь отеля час спустя застает меня врасплох. Я открываю дверь и вижу, что там стоит Элиас, выглядящий немного хуже, чем обычно.
— Какого черта ты здесь делаешь?
Неужели Елена в плохом настроении из-за этого идиота?
— Я принес ужин для Елены. — Он поднимает коричневый пакет с надписью «на вынос».
— Она неважно себя чувствует, поэтому я сомневаюсь, что она захочет есть с тобой. — Я не могу убежать от этого ублюдка, как бы я ни старался.
— Я знаю это. Мы переписываемся. Ты собираешься впустить меня или будешь пялиться на меня, как будто я хочу украсть твою любимую игрушку?
Я открываю дверь шире, давая Элиасу возможность войти. Тот факт, что Елена написала Элиасу смс, выводит меня из себя. Я чувствую себя глупо, покупая ей продукты, чтобы она чувствовала себя лучше, когда у нее есть он, на которого она может рассчитывать.
Я с презрением смотрю на его пакет с едой.
— Удачи с ней. Она в твоем распоряжении.
Элиас смотрит на закрытую дверь, а затем снова смотрит на меня.
— Это не то, что ты думаешь. Не злись на нее, потому что я здесь, чтобы помочь.
— Я никогда не говорил, что злюсь.
— То, как тикает твоя челюсть, говорит мне об обратном. Я сказал тебе, что мы с ней друзья. Вот и все. У нее плохой день, и я хочу убедиться, что она что-нибудь съест.
Мой желудок опускается. Пошел я.
— Что происходит? Почему она так себя ведет?
Он качает головой, понижая голос.
— Это не моя история, чтобы ее рассказывать.
— Фантастика. — Похоже, я никогда не получу ответов, потому что, судя по моему отношению, я сомневаюсь, что Елена хочет углубляться в свои чувства вместе со мной.
— Если ты ждешь, что другие откроются, тебе следует сделать то же самое.
— Я не просил у тебя совета.
Он качает головой.
— Ладно. Не злись, что я здесь, когда я единственный человек, на которого она может рассчитывать.
— Делай, что хочешь, блядь. Надеюсь, тебе хорошо отсосут за то, что принес ужин. — Идеальный шторм гнева проникает в мою кровь, испортив все еще больше.
— Да пошел ты. Мне почти жаль, что ты так жалко ревнуешь. — Элиас не оглядывается на меня, когда входит в комнату Елены и тихо закрывает за собой дверь.
Я иду в свою комнату, отчаянно пытаясь убежать от слов Элиаса. К черту все его связи с Еленой. Это прекрасное напоминание о том, почему такие придурки, как я, не сближаются с другими людьми. Мы больше подходим для того, чтобы ломать вещи, не подлежащие восстановлению, и портить все, к чему прикасаемся.
Кто-то стучит в дверь моей спальни. Я ожидаю увидеть Елену, но вместо нее с другой стороны стоит Элиас. Каким-то образом я сопротивляюсь искушению закрыть дверь перед его лицом после того, как несколько часов назад он принес Елене еду.
— Ты не возражаешь, если я зайду на секунду? Я не хочу, чтобы Елена меня слышала. — Он оглядывается на закрытую дверь Елены.
— Я не против, но это не похоже на то, что ты даешь мне право выбора. — Я отхожу, чтобы он вошел внутрь.
— Некоторые вещи нужно прояснить.
Я закрываю за ним дверь.
— Не могу ждать.
— Ну, я изо всех сил старался быть твоим другом и достойным товарищем по команде. — Элиас сосредоточен на всем, кроме меня, пока ходит взад-вперед.
— Старался. — Я прислонился к комоду и засунул руки в карманы.
— И все, что ты сделал, это был козлом по отношению к Елене и ко мне.
— Бесполезно отрицать это. — Я улыбаюсь ему натянутой улыбкой.
— Это вопрос, который я хочу решить с тобой. Я не могу игнорировать то, что часть тебя злится на нас, потому что ты думаешь, что я увлечен Еленой, но я могу заверить тебя, что это не так.
Из меня вырывается громкий смех.
— Ты думаешь, я глупый? У вас обоих есть эта штука друг с другом.
— Как бы мне ни было приятно знать, что она тебе нравится хотя бы настолько, чтобы завидовать моим отношениям с ней, это неправильно. Ты не должен вести себя с ней как мудак, потому что тебя пугаю я.
— Ты можешь закончить свою гребаную речь? — рявкаю я.
Элиас замирает на месте. Он уставился на свои руки, по-прежнему не глядя на меня.
— Мне не нравится Елена, потому что я гей.
Из всего, что я ожидал услышать от Элиаса, его признание не вошло бы в этот список. Если то, что он сказал, правда, тогда я самый большой идиот на этой планете.
Зачеркните это. Самый большой засранец на этой стороне вселенной.
— Черт. Серьезно?
Он вздыхает.
— Да, тупица. Ты завидовал чуваку-гею, который тусуется со своим лучшим другом.
— Вау... я имею в виду, ты... ну, ты. Я этого не ожидал. — Я нахожу свою способность говорить умопомрачительной.
— Почему? Потому что я гоняю на машинах и люблю мужское дерьмо, это значит, что я не гей? Восприятие и стигмы всех людей — это та самая причина, по которой я держу это в секрете. — Огрызается он, впервые глядя мне в глаза.
— Прости, я не это имел в виду. Просто ты никогда не намекал на это.
— Твоя реакция как раз и является причиной. Это мой секрет. Который знает только Елена, а теперь и ты.
Я пытаюсь стереть с лица удивление.
— Тогда зачем ты мне это говоришь?
— Елена больше не заслуживает твоего бреда о нас — тем более, она помогает тебе все это чертово время, а ты ведешь себя как ребенок. Самое меньшее, что я могу сделать, это облегчить ей жизнь. Ты хочешь быть с ней козлом из-за других причин? Ладно. Но я не позволю тебе сидеть и быть ревнивым идиотом из-за той, кто предпочитает трахаться с самым сексуальным мужчиной года по версии журнала People.
Я смеюсь.
— Ну, по крайней мере, мне больше не нужно доставлять ей неприятности из-за тебя.
— Тебе нужно перестать доставлять ей неприятности. И точка. Ты еще пожалеешь об этом.
— Если бы только жизнь была такой простой.
Элиас кивает.
— Жизнь никогда не бывает простой. Прийти сюда и рассказать тебе мой секрет, чтобы помочь моему другу? Самое тяжелое дерьмо, которое мне пришлось сделать за последнее время. Довериться тебе, несмотря на то, что я тебя едва знаю? Еще хуже. Как я слышал, у тебя обычно развязываются губы, когда ты пьянеешь, так что я не в восторге от того, что доверился тебе.
Черт. Я потрясен тем, что он доверяет мне настолько, чтобы сказать мне это. И его аргументация — это то, что я не только уважаю, но и слегка завидую, потому что у меня нет такой наглости. Его готовность пожертвовать собой ради защиты друга — это черта характера, которую я не могу игнорировать.
Элиас — чертовски хороший товарищ. Неудивительно, что Елену тянет к нему.
— Я сохраню твой секрет. Клянусь.
— Я имею в виду каждое слово.
— Может, я и козел, но я бы никогда не предал твое доверие таким образом. То, что ты сделал для Елены, достойно восхищения.
Черт, Элиас. С каждым днем он становится все более симпатичным в моих глазах.
— Но ты все равно будешь отдаляться от нее? Несмотря на то, что знаешь, что я не собираюсь делать шаг?
Думаю, Елена не призналась, как мы вчера отдалялись друг от друга. Он не знает, что я настаивал на меньшей дистанции, но встретил ее сопротивление.
— У нас слишком много препятствий на пути.
И, черт возьми, я — самое большое из них.