Глава 48
Джакс
Дерьмо. Я облажался.
Пить было ужасной идеей. Но разозлиться и позвонить Елене — это как раз та причина, по которой у меня проблемы с доверием к алкоголю.
Я набираю для нее сообщение с извинениями, как только просыпаюсь утром. Когда мой палец завис над кнопкой отправки, я остановился и вместо этого позвонил Софи.
— Привет. Мне нужна помощь. — Мой хриплый голос задает отчаянный тон, который я чувствую в данный момент.
Софи застонала.
— В семь утра?
— Ты можешь объяснить, какого хрена ты звонишь моей девушке на рассвете? — раздраженный голос Лиама прерывает зевок.
— Я хотел попросить у нее совета.
— Отлично. Ты должен мне Старбакс после того, как разбудила меня в такую рань, — отвечает он. Софи бормочет что-то, что, как я могу предположить, притупляет раздражение Лиама. — Ладно, забудь о Старбаксе. Беспокой нас каждое утро, мне все равно. — Лиам смеется.
Простыни шуршат, когда Софи просит меня подождать секунду. На ее стороне телефона закрывается дверь, прежде чем она снова отвечает.
— Ну, как дела?
— Извини, что беспокою тебя так рано.
Она смеется.
— Не беспокойся об этом.
— Итак, вчера вечером я совершил ошибку.
— Какую? — обеспокоенный голос Софи усугубляет мою вину.
— Я позвонил Елене после того, как выпил.
Она глубоко вздыхает.
— Ладно, все не так плохо, как я думала. Что ты сказал?
— То, что мне не следовало. Я признался в своих чувствах.
— Мне трудно понять, почему это плохо. Ты сказал ей, что скучаешь по ней?
— Да, — шиплю я. — Это нехорошо, потому что я не хочу давать ей ложную надежду. И теперь я волнуюсь, стоит ли мне отправить ей сообщение с извинениями или притвориться, что этого никогда не было.
— Почему ты хочешь извиниться за то, что сказал ей правду?
Я борюсь между тем, чтобы рассказать Софи истинную причину, по которой я оттолкнул Елену, или притвориться, что мне больше не нужна ее помощь. Отчаяние по поводу того, что я не могу снова причинить боль Елене, заставляет меня отложить свою гордость.
— Я не был до конца честен с тобой о том, почему порвал с Еленой. Это сложнее, чем ты думаешь.
Примерно так же сложно, как и провода в моем мозгу, говорящие мне, что я должен преследовать Елену, несмотря на все, что было до этого момента.
— Дай мне секунду, — бормочет Софи в трубку. Я внимательно слушаю ее шаги, когда она снова открывает дверь. — Лиам, убедись, что в моем кофе есть мартини.
— Так рано? — микрофон телефона улавливает его голос.
— Джакс, как ты думаешь, мне нужен алкоголь для этого разговора?
В ответ на мое подтверждающее бормотание она выпроваживает Лиама за дверь их номера.
— Итак, расскажи мне, что происходит.
Поклявшись Софи хранить тайну, я рассказываю обо всем, что произошло до этого момента. К концу разговора она рыдает в трубку, ее печаль совпадает с тем, что чувствую я.
— Почему я? Почему я первая, кому ты рассказала?
— Потому что я отчаянно нуждаюсь в женском совете о том, как правильно извиниться за что-то неосторожное.
— Но это не тот совет, который я хочу тебе дать. — Она фыркнула.
— Как бы я ни ценила твой совет, я не могу дать Елене больше, чем это. Поэтому, пожалуйста, помоги мне придумать, что сказать, — шепчу я, смирившись с ситуацией.
— Ладно, сначала ты должна извиниться за свою пьяную исповедь. — Продолжает Софи, давая мне список инструкций.
После того, как я напечатал то, что Софи считает самым идеальным сообщением, я нажал кнопку «Отправить», не сомневаясь в себе.
Джакс: Сказать «прости» никогда не будет достаточно хорошо, но я все равно хочу это сказать. Прости, что позвонил тебе, потому что я слишком слаб, чтобы оставаться вдали от тебя дольше двух недель. Прости, что заслужил твое доверие и разрушил его своими решениями. Прости, что разбил твое сердце, когда ты доверилась мне, чтобы я защитил тебя и его. Прости, что я был эгоистом, надеясь, что мы влюбимся друг в друга, а когда все стало трудно, я порвал с этим. И больше всего я прошу прощения за то, что не был тем мужчиной, которого ты заслуживаешь, но все равно хотел бы им быть.
Софи кладет трубку, заверив меня, что не расскажет Лиаму о моем секрете.
Проходят минуты без ответа. Я пытаюсь занять себя тренировками и просмотром видеозаписей перед гонкой, но моя неуверенность и беспокойство растут по мере того, как проходит время.
Мой телефон пищит, и я бросаюсь за ним, опрокидывая при этом ноутбук.
— Черт.
На моем телефоне загорается сообщение от человека, от которого я не ожидал его получить.
Элиас: Если тебе дороги твои пальцы, не пиши больше Елене. Chinga tu madre, pendejo. (прим.пер. Трахни свою мать, придурок.)
Осознание, которое я не хотел принимать, обрушивается на меня, разрушая последнюю надежду на то, что Елена когда-нибудь простит меня.
— Привет, засранец. Удачи тебе сегодня. Я все еще зол на тебя, но надеюсь, что ты займешь первое место. — Калеб закатывает глаза на камеру FaceTime.
Команда пит-лейн игнорирует меня, пока я прислоняюсь к своему болиду, постукивая по своему тренажеру.
— Спасибо за приятные слова. Я тоже тебя люблю, приятель.
— Если твоя любовь хоть немного похожа на ту, что ты испытывал к Елене, мне придется пройти мимо. — Калеб превращает свои слова в пули, пробивая мою тщательно выстроенную броню.
— Что ты знаешь о любви?
— Достаточно, чтобы понять, что ты облажался.
— Ты собираешься говорить мне то же самое перед каждым отборочным туром?
— Если это то, что нужно, чтобы ты вытащил голову из задницы, то я только «за».
Мои глаза переходят с экрана на Элиаса, который хмуро смотрит на меня с другой стороны гаража.
— Хорошо, что у меня осталась только пара отборочных туров. Я не могу представить свою жизнь без твоего веселого настроя.
— Вот что ты получишь за то, что разбил сердце Елены. Что я тебе сказал?
— Я ответила на твой звонок не для того, чтобы ты читал мне нотации, — огрызаюсь я, изнемогая от усталости. Чувство вины и так мешает мне функционировать каждый день, так что последнее, что мне нужно, это чтобы шестнадцатилетний ребенок учил меня тому, что он знает о любви.
— Нет, ты ответил, чтобы облегчить свою вину. Я не такой, как платная помощь, которая тебя окружает. Я собираюсь обличить тебя в твоем дерьме.
— Во что бы то ни стало, обличи меня.
— Тебе нужно бегать за своей девчонкой. Прошло уже три недели. Чего ты ждешь?
Чудо звучит немного религиозно, на мой вкус, поэтому я держу себя в руках.