Медленно он выходит из меня, и с моих губ срывается хныканье. Я охреневаю.
— Ты такая красивая, — шепчет он, и я понимаю, что не знаю, где еще кто-то находится. Большинство свечей погасло, только одна мерцает рядом с моей головой. — Ты так чертовски красива и ты, блядь, моя.
Он проводит рукой по моей груди, животу, еще ниже.
И я знаю, как только он это чувствует.
Грубую кожу моей заживающей раны.
Я вижу, как сходятся его брови, как медленно исчезает ямочка, как хмурятся его идеальные губы.
Дыхание покидает мои легкие.
Я ничего не могу сделать, только лежать под ним, пока он переминается на пятках, проводя рукой по моей коже.
Я вижу, как сжимается его челюсть. Вижу, как его глаза рассматривают букву.
Потом его большой палец.
Он проводит по нему, нежно. Почти благоговейно.
По моей плоти пробегают мурашки, когда я прикрываю грудь руками, и я даже не знаю почему. Я никогда не стеснялась перед ним. Но вдруг мне захотелось одеться. Может быть, доспехи.
Я не слышу Мава, Атласа, Кейна, Эзру или Эллу. Не чувствую их в этой комнате.
Здесь только я и мой муж.
И его растущее облако... смятения. Если не считать его сжатой челюсти, мускулов, бьющейся по бокам, он не выглядит сердитым.
Он просто выглядит... растерянным.
Его глаза переходят на мои, и моя кожа становится слишком горячей. Неудобно, его большой палец все еще на вырезанном инициале на моем животе, его другая рука лежит на моем бедре. Я вижу, как напрягаются мышцы его рук, когда он полунаклоняется ко мне.
Я вижу его татуировку Unsaint, испещренную шрамами.
Я наблюдаю за всем этим, избегая его взгляда, поэтому, когда он наконец говорит: — Черт, я, должно быть, под кайфом, — и принужденно смеется, я не понимаю, что он имеет в виду.
Не сразу.
Он убирает руку с моего бедра, проводит ею по своим кудрям, качает головой и снова смеется.
— Я думал... — его большой палец проводит по букве J, и его глаза снова опускаются вниз, затем снова поднимаются ко мне. — Я думал, что это реально, — на его лице появляется маниакальная улыбка, и я чувствую, что меня сейчас вырвет.
Мой желудок судорожно сокращается, но его глаза не отрываются от моих, он все еще проводит большим пальцем по букве. Три дюйма в длину, идеальная буква J.
Джеремайя, похоже, хорошо владеет ножом.
— Но это не... это не совсем там, правда, малышка? — он улыбается мне, его сонные глаза прищуриваются. Сейчас он не похож на демона. Не похож на человека, который хочет съесть меня заживо любой ценой.
Он просто выглядит... обнадеженным. Измученным.
Немного нервным.
Я прикусываю щеку. Оглядываюсь на мужа, когда слышу движение. Мав и Элла одеваются, Мав натягивает футболку на пресс, бросая взгляд на меня, и это так незаметно, что я почти не замечаю этого, но я знаю, что он только что покачал головой.
Нет.
Предупреждение? Мольба?
Я делаю дрожащий вдох, используя свой пресс, чтобы опереться на него, и встречаю взгляд Люцифера, который все еще ищет мой, так же как его большой палец все еще прослеживает шрам.
— Нет, — говорю я ему, — Я не знаю, о чем ты говоришь, детка, — мой голос ломается, как и мое сердце.
Но он, кажется, не замечает.
А может, ему просто очень нужно поверить в эту ложь.
Его рот растягивается в улыбке, и он смотрит вниз на инициалы, вырезанные на моем растянутом низком животе, но только на секунду. Затем его руки скользят вверх по моему телу, и он притягивает меня к себе, к своим коленям.
Я обхватываю руками его спину, он прижимает меня к себе, вдыхая мое дыхание.
— Я люблю тебя, Лилит.
Я закрываю глаза, сдерживая слезы. Я думаю об Офелии. Джули. Элле. Джеремайи. Всех Несвятых.
Я думаю обо всех наших ранах.
Я знаю, что он говорит это только сейчас, потому что приходит в себя после ДМТ. Я знаю, что ничего из этого не осталось позади. Но усталость тяжелым грузом лежит на моих веках, и я просто вздыхаю рядом с ним, вдыхая его сосновый и никотиновый аромат.
Я знаю, что у него слишком много демонов.
Его отец. Кокс. Его мачеха.
Я просто хочу, чтобы я не была одним из них.
Я обнимаю его крепче.
— Я тоже люблю тебя, малыш, — говорю я ему и чувствую, как горячая слеза стекает по моему носу.
Глава 43
Я вижу, как они трахаются.
Загибая пальцы вокруг рукояти ножа, я улыбаюсь про себя, слушая ее фальшивые стоны, видя его руку, хватающуюся за позолоченное изголовье их кровати.
Конспиративная квартира, спрятанная на побережье, у них даже нет охраны.