Я хочу, чтобы моя жена была в безопасности. Мой ребенок в безопасности.
Я хочу, чтобы она была рядом со мной, все время. Я хочу прижимать ее к себе, никогда не позволять ей двигаться без моего ведома.
Я никогда не утверждал, что у нас здоровый брак, но, черт возьми, если это не именно тот вид токсичности, которого я хочу.
— Да, — наконец говорит она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня, ее большие серебряные глаза смотрят на мои. — Да.
Я удерживаю ее взгляд на мгновение, прикусив губу.
Затем я вздыхаю и смотрю на Мава.
— Ты слышал ее, — я пожимаю плечами, закатывая глаза. — Наверное, я все-таки пойду и снова нагажу в Совете.
Мав смеется, но смотрит на Сид, и когда он говорит: — Только это будет в новом месте, — я чувствую, как от нее исходит счастье. — Кто-то сжег Санктум.
Джеремайя, мать его, Рейн.
Наверное, мы все-таки братья.
В эту ночь мы зарылись друг в друга в нашей постели, как всегда, вымотанные пробежкой по лесу, пока на улице было еще светло. Она держалась очень хорошо, и я сократил наш пробег вдвое, не желая, чтобы она перенапрягалась.
Она сказала, что я слишком драматизирую. Это не в первый раз, и, вероятно, не в последний. Не с этой девушкой.
— Ты скучаешь по нему, малышка?
Она поднимает голову с моей груди и поворачивается ко мне лицом. Она выглядит нервной. Нерешительной.
Я тянусь к ее руке, продеваю свои пальцы сквозь ее, наши покрытые шрамами ладони соприкасаются.
— Все в порядке, Лилит. Ты можешь поговорить со мной.
Она смотрит на наши соединенные руки, и мой желудок скручивается в узел, предвкушая, что она может сказать. Но за последние несколько дней она сказала мне, что любит меня больше, чем за все время наших отношений.
Что бы она ни чувствовала к Джеремайи, я знаю, что она тоже любит меня. И хотя я не хочу разделять ее любовь, я чувствую себя лучше, зная, что я ей нужен.
— Это не... — начинает говорить она, но тут же замолкает, продолжая смотреть на наши соединенные руки. Лампа на ее столике горит, книга стихов, которую она читала, лежит лицом вниз, чтобы сохранить страницу. Я выхватил ее из ее рук и бросил туда перед тем, как мы трахались после нашей пробежки. Теперь мне немного стыдно, но не слишком. Она делает глубокий вдох. — Он просто был рядом... когда он был мне нужен, — она кусает губы, глядя на меня. — Он всегда был рядом.
Я сглатываю свой гнев. Свою ревность. Вместо этого я пытаюсь понять. Мав был для меня тем, кто всегда рядом. Офелия, по-своему, но мои отношения с Мавериком больше похожи на отношения с Джеремайей, чем на отношения с О.
Я потратил несколько мгновений, чтобы ответить, убедившись, что я собран. Даю ей понять, что действительно хочу услышать все, что скажет ее хорошенький маленький ротик.
Наконец, я могу говорить без резких слов.
— Я здесь, детка, — говорю я ей, мои глаза ищут ее серые глаза. — Я здесь. И ты просто должна доверять мне. Что я позабочусь о тебе, Лилит. И о нашем ребенке тоже, — я подношу наши соединенные руки к губам и целую тыльную сторону ее губ, вижу ее мягкую улыбку. — Всегда, — обещаю я ей, опуская наши руки к своей груди. — Ты никогда ни в чем не будешь нуждаться, малышка. Больше никогда.
Эпилог
Три месяца спустя
На побережье идет проливной дождь, когда приходит сообщение. Это неизвестный номер, и я знаю, что если бы я позвонил по нему, никто бы не ответил. Скорее всего, им больше никогда не воспользуются. Это телефон. Кусок дерьма.
Я знаю, потому что я его купил.
— Дай посмотреть! — визжит Риа, подпрыгивая на носочках на палубе пляжного домика, тент закрывает нас от летнего шторма.
— Дай ему время, черт возьми, — говорит Николас со смехом, и я вижу, как он обхватывает Риа, обнимая ее.
В конце концов, она закончила школу.
В честь отца Люцифера Маликова в Александрийском университете назван научный корпус. Мой отец, хотя при мысли об этом мне все еще становится плохо, но хорошо, что у меня есть эта связь. Люцифер позвонил, и Риа получила диплом. Мы охраняли ее на выпускном, потом, конечно, пришлось приехать сюда.
Но шестерка занята поисками того, кто убил Синди, преследовал Сид, похитил Эдит.
Маверик никогда не спрашивал, откуда я знаю о психозе Люцифера.
Я знал, потому что Эзра знал.
И Эзра рассказал кое-кому, кто сделал для меня много работы. Но я отозвал их от этого, после того, как Сид попала в больницу.
И заплатил им дохуя денег. Никогда с ними не встречался, но некоторые из самых смертоносных преступников в мире работают в темной паутине, так я их и нашел. Смерти Синди и Кори были для того, чтобы шестерка не лезла ко мне в задницу. Я не давал им разрешения, но узнал об этом после, и все получилось довольно хорошо.