Выбрать главу

Он опустил бедра, зажав ее руку между ними,и позволил своему весу опуститься на нее в попытке придавить ее. Она была удивительно сильной для человека, вероятно, из-за жажды крови. Он снова наклонился влево, но Эмбер вцепилась в него, поэтому она повернулась вместе с ним, когда он вслепую потянулся через край кровати, пытаясь найти проклятые презервативы. Движение их тел освободило ее от полного подчинения ему, и она отпустила его волосы, чтобы обнять его за плечи. Она выгнула бедра, когда он провел пальцами по рулону презервативов. Он не мог как следует ухватиться за них, так как они скользили по деревянному полу. Он подвинулся еще левее, и Эмбер сжала его, направляя головку его члена к своей киске.

Он замер, закрыв глаза, когда она покачала бедрами.

- Черт, - прорычал он.

Она была мокрой и горячей. Это была пытка, когда она немного поправила его член и попыталась обхватить его бедра, чтобы притянуть его ближе своими ногами. Она была маленькой, тугой, но такой готовой принять его. Она громко ахнула и снова закрутила бедрами, все еще держа его член, пытаясь направить его в себя.

- Презерватив, - снова сказал он.

- Дес, я все поняла. У меня укол. Я не могу забеременеть.- Она снова укусила его, простонав его имя на его коже. - Пожалуйста!

Он не был на сто процентов уверен, что человеческий контроль над рождаемостью сработает, но его хватка соскользнула, и он резко поднял руку, уперся локтем в кровать и толкнул свое тело вправо, сосредоточившись на ней. - Отпусти, - приказал он.

Хрен знает, он не хотел, чтобы между ними был дурацкий кусок латекса, когда он наконец возьмет свою пару. Это было так чертовски долго, хотеть ее—нуждаться в ней-отчаянно.

Она отпустила его член и вытащила руку между ними, вместо этого ощупывая его задницу. Он медленно наклонился вперед и откинул голову назад, погружая свой член в тесные рамки своей Эмб.

  Его волк сошел с ума, и он почти выл. Они были тесно связаны, как он мечтал всегда, и это было лучше, чем он когда-либо представлял себе в тысячу раз. Эмбер застонала и дернулась под ним. Он сказал ей следовать своим инстинктам, поэтому сделал то же самое. Он крепко прижал ее к себе и начал толкаться, трахая свою пару жестко и быстро. Все внутри Десмона требовало, чтобы он сделал Эмбер своей и показал ей, что она принадлежит ему. Ее резкие крики и стоны помогли ему понять, что именно доставляет ей наибольшее удовольствие. Каждый жесткий толчок подталкивал ее ближе, и она быстро кончила, ее тело напряглось под ним с дрожащим вздохом экстаза. Она прижалась к нему крепче, ее ногти впились в его плечи, ее вагинальные мышцы сжали его член так сильно, что он не смог сдержаться—он тоже кончил.

Неистово.

Бездна удовольствия, от которой у него выросли длинные зубы, но Десмон все еще был где-то рядом. Он повернул голову, чтобы не укусить ее, даже если все в нем кричало, чтобы он, наконец, привязал Эмбер к себе навсегда.

Глава Пятая. 

Эмбер прижалась к Десмону, пока ее дыхание замедлялось. Она не открывала глаз, уткнувшись лицом ему в шею. Они только что занимались сексом ... и это взорвало ее разум. Части ее тела ниже пупка тоже чувствовали себя немного закороченными, в лучшем случае. Они были практически слипшимися вместе, она обвилась вокруг его большого тела, а его член все еще был внутри нее. Ей всегда было интересно, каким будет секс между ними.

Теперь она знала.

  Десмон, казалось, был полон решимости уничтожить ее. Увидеть его снова было достаточно тяжело. Все, чего она хотела, - это уехать из города, прежде чем снова выставит себя дурой. Было достаточно трудно собрать осколки своего разбитого сердца в последний раз, когда Десмон причинил ей боль. Она упорно трудилась, чтобы жить дальше, вышла замуж за Джеффа, а потом пережила ужасный развод. За одну ночь Десмон заставил ее почувствовать больше, чем Джефф за все время их брака. И дело было не только в ее сердце. Теперь он показал ей, что может сделать это и с ее телом. Он немного переместил свой вес на нее, когда скользнул пальцами в ее волосы. Он легонько потянул ее за руку, но она не двинулась с места. Возможно, он захочет поговорить, а ей нечего сказать. Ещё нет.