– Твое присутствие необходимо, – отвечает Фрэнк. – Как и Рене.
– Как ты ее представишь? – спрашивает Киллиан. – Никто не поверит, что она твоя дочь.
– Если бы я каждый раз беспокоился о том, верят ли мне или нет, меня бы давно хватил сердечный приступ. Ты и Рене важны для меня. Все остальное не имеет значения.
С этими словами Фрэнк оборачивается, поднимает голову и смотрит на мое окно. Прежде чем я успеваю что-либо сделать, на моем лице появляется улыбка. Она благодарная и искренняя.
– Спускайся, – сообщает мне Фрэнк. – Мы тебя ждем.
Я киваю и спустя несколько минут выбираюсь наружу. При виде меня Киллиан открывает рот и замирает на несколько секунд. Я лучезарно ему улыбаюсь.
– Как я выгляжу?
– Поднимись наверх и переоденься, – выдает Киллиан. – Я не собираюсь весь вечер отгонять от тебя всяких придурков.
– А я не собираюсь тебя слушать, – заявляю я. – Я довольна собой и чувствую себя красивой.
Киллиан качает головой, а затем с поражением уходит. Он забирается на заднее сиденье следующей машины, стоящей позади «Rolls-Royce», в которую садимся мы с Фрэнком.
– Перед тем, как отправимся в «Le Bernardin», мы должны посетить одно место, – сообщает Фрэнк и достает из кармана пиджака сигару. – Это художественная галерея Agora, где состоится благотворительный вечер.
Я никогда не была и вряд ди буду фанатом светских вечеров. Во-первых, это до ужаса скучно. А во-вторых… давайте не будем забывать, что произошло со мной в одну из таких вечеринок.
В любой момент может сработать мой триггер.
– Официальное открытие выставки состоится завтра, а сегодня пройдет закрытое мероприятие, – Фрэнк упирается локтем в колено, затягиваясь сигарой. – Будут только свои. И я хочу представить тебя, как мою дочь.
Я соглашаюсь только потому, что это важно для Фрэнка. Как бы я ненавидела подобные мероприятия, еще больше я ненавижу мысль о том, что подведу Фрэнка.
Машина трогается с места, за ней едет автомобиль с Киллианом, а позади него еще несколько тонированных внедорожников.
– Что это за художественная выставка? – интересуюсь я. – Кто ее устраивает?
– Имя Эйслин Фэллон тебе о чем-нибудь говорит?
– Я знаю, что это молодая художница из Нью-Йорка, а ее работы стоят целое состояние.
– Поверь, деньги для Эйслин не имеют значения, – Фрэнк выпускает дым в полуоткрытое окно машины. – Грэг Фэллон ее дед, и в завещании он указал ее единственной наследницей.
Я вспоминаю, как однажды в одном из журналов о светской жизни читала про Грэга Фэллона. Он тратил огромные суммы на благотворительность. Особенно мистер Фэллон любил помогать детям-сиротам. Безусловно этот факт заслуживает восхищения.
– Ваше поколение знает Грэга, как известного мецената, – продолжает Фрэнк. – А я знаю его, как Грэга Молота. В конце семидесятых он устроил кровавую бойню. Она была такого масштаба, что после нее люди еще долгое время боялись выйти из дома.
Теперь мое первоначальное восхищение сменяется шоком. Никогда бы не подумала, что увижу внучку того человека, который когда-то держал в страхе город.
– Как ты был связан с Грэгом? – я не могу не задать этот вопрос.
– Мой отец был ему во многом обязан, – коротко объясняет Фрэнк.
Следующие два часа мы разговариваем на нейтральные темы. Вскоре водитель паркуется возле красивого здания, выполненного из красного кирпича со стеклянными окнами в пол и входом, окруженным охраной.
Я слышала, что этот квартал оживает по ночам: здесь много журналистов, людей искусства и туристов. Однако сейчас улица практически безлюдная. Приглядевшись, я замечаю охранников, следящих за тем, чтобы сюда не пробрался кто-либо не из списка. Похоже, Фрэнк не шутил, когда говорил, что на выставке будут только «свои».
Но несмотря на приватность внутри оказывается достаточно много людей. Галерея представляет собой светлое помещение с белыми стенами и колонами, удерживающими высокие потолки.
Пространство заполнено настолько, что мне не удается рассмотреть картины так внимательно, как хотелось бы. Я оказываюсь в шумной толпе и стараюсь отогнать от себя все, что может спровоцировать эпизод. На помощь мне приходит Киллиан, который берет мою руку и вкладывает ее в сгиб локтя.
Вдвоем мы следуем за Фрэнком, который останавливается, чтобы поприветствовать и обменяться любезностями со своими знакомыми. Он непринужденно представляет нас с Киллианом, будто мы живем вместе одной дружной семьей с самого рождения.
Иногда мне кажется, что это действительно так. За два года Фрэнк стал для меня роднее биологического отца. Поэтому сегодня вечером я обязана сделать все правильно.