— Кхе! — Я усмехнулся. Бедное, наивное создание, видно, мало времени ты проводил рядом с людьми, а тем более с эрмами: — Ушастенький! Чудо ты хаотическое, поведай, что мешает мне сделать еще десяток пирамид?
— Пфффф. — Гремлин подавился своим ехидным свистом, вид его стал настолько несчастным, что захотелось расплакаться.
— Так что садись рядышком, — похлопал по свободному от хлама месту около себя, — и не пытайся меня разжалобить своим видом. Вы эту бучу начали, значит, завершать ее мне. А будешь сильно возмущаться, расскажу о вашей реакции на пирамидки Джарту. Представляешь последствия?
Посмотрев в огромные глаза лопоухого, понял, представляет, причем в красках и очень отчетливо.
Через два часа я держался только на уязвленном самолюбии. У меня не получалось не то что связать узелок по-гремлиновски, но и просто понять, как они это делают. В начале все движения и сплетения понятны, а потом РАЗ и без всякого перехода — ничего не разобрать! Только что все вроде бы было логично, а потом как канал на ТВ переключили, весь узелок одним движением превращается в конструкцию для моего сознания неприемлемую. Волшебство какое-то, хотя точно могу сказать, что никакой магией мой невольный учитель не пользовался. Очень хотелось схватить гремлина, вскрыть ему черепушку и посмотреть, как устроены мозги, позволяющие создавать такие плетения.
Стоп, стоп, стоп! А зачем так грубо? Хватать, вскрывать…
— Такой метод обучения, как видишь, ни к чему не приводит, а я упертый, хоть год так сидеть будем. Уловил? — Вожак обреченно кивнул. — Есть предложение. Я создаю астральную проекцию и смотрю на мир твоими глазами, а ты продолжаешь плести узлы. — Гремлин зашипел, шерстка по всему телу вздыбилась. Стало понятно, в свои мозги он никого не пустит и никакими пирамидами его не запугать, разве что Великой Пирамидой Порядка во плоти, но где ж я ее возьму? Примирительно разведя руки, продолжил: — В голову тебе забираться никто не будет! Я просто буду смотреть твоими глазами, это не опасно, слово эрма.
Видимо, вожак знал, чего стоит данное слово, и дал мне разрешение на эксперимент. Правда сперва вытребовал мое согласие отпустить его и больше не приставать, если не получится и в этот раз. Плетение астрала, позволяющее смотреть чужими глазами, когда-то давно разработал Ларт, подглядев что-то в шаманских обрядах гоблинов. Помимо самого заклинания требовалось еще и согласие второго участника, но оно уже было получено, и трудностей не возникло. Приняв позу лотоса, прикрыл глаза и активировал астральное плетение.
Смотреть чужими глазами, даже если это представитель твоей расы, непривычно. Немного отличается световосприятие, угол обзора и прочие мелочи, к тому же происходит небольшой психошок. Тому, кто привык к телевидению, это не страшно, мы привыкли воспринимать мир и через объектив телекамер.
Но вот смотреть на окружающее глазами гремлина это иное. И дело было даже не в цветовосприятии или, расширенном по сравнению с человеком спектре. Мир стал другим, само ощущение окружающего изменилось. Правильная форма Арены и всего Колизея вызывали отторжение, в этом месте было неприятно находиться, а вот разбросанный кругом мусор был КРАСИВ! Его вид умиротворял и привносил в душу покой, хотелось петь и радоваться.
Мохнатые ручонки гремлина пришли в движение. Ремешок начал свое превращение. Я наблюдал, затаив дыхание. Не видя моей реакции, темношерстый раза три-четыре связывал и распускал узлы. Наконец, выдохнув, разорвал соединяющую нас астральную нить. Все гениальное просто, и я только что получил полное тому подтверждение. Бесполезно было пытаться понять гремлиновское искусство, смотря на мир так, как привык, но стоило посмотреть на окружающее иначе и… Отобранный у лопоухого ремень легко связался в необходимую конструкцию, нелогичную, но действенную. Одно поддергивающее движение ничем не примечательной части узелка, и… «гордиев» узел распадается сам.
— Спасибо! — Поднявшись, я церемонно поклонился гремлину, как кланяется ученик учителю. Это была правда, вожак научил меня большему, нежели плетение узлов. Облегченно вздохнув, лопоухий махнул лапкой и убежал в сторону своей стаи.
Еще некоторое время я тренировался, меняя восприятие мира с обычного на «взгляд хаоса», как про себя я назвал подобное зрение. Держать одновременно обычный взгляд и вновь приобретенный было тяжело, голова начала болеть, а тело плохо слушаться. Что ж, значит, будем пользоваться умением гремлинов в случае необходимости, а не постоянно, только и всего.