Виски сдавило тупой болью. Переносица ощущалась основательно опухшей и зверски чесалась. Запястье одновременно затекало и дрожало от напряжения. Не знаю, сколько времени я потратил на увлекательное занятие, но успешно израсходовал все силы. Когда последний фрагмент заклинания рассыпался прахом, я почувствовал почти непреодолимое желание принять горизонтальное положение. Вдобавок в носу почему-то вдруг стало жарко и сыро. Я провёл под ним тыльной стороной ладони и удивлённо уставился на тёмно-алую полоску, появившуюся на коже. Неужели я настолько устал? Плохо. Хотя и из этой неприятности можно извлечь некоторую пользу…
Зажимая нос, я поднялся к себе в комнату. Так, где моя красавица? Положив жемчужину на ладонь, я примерился и уронил несколько капель крови на золотистые бока.
«Позволь узнать, чем ты занимаешься?» — Мантия снова вмешалась в происходящее.
Раз колдовать я не умею, то…
«Только не делай глупостей…»
Я делаю не «глупость», а амулет.
«Амулет? Для каких целей?»
Я усмехнулся.
Поскольку принц, скорее всего, в течение ближайшего месяца выздоровеет, у его обидчика может появиться желание повторить фокус с заклинанием, допускаешь такую возможность?
«Охотно…»
Идём дальше. Мне недосуг постоянно следить за самочувствием коронованной особы, так что куда проще и удобнее будет снабдить Дэриена вещью, которая не допустит применения чар, направленных во вред. И мне даже не придётся себя дырявить, чтобы добыть необходимый ингредиент.
«Ты непозволительно щедр…»
Моя кровь — что хочу с ней, то и делаю!
«Кто бы спорил…»
Крохотные алые струйки скользнули по жемчужине затейливым хороводом — раз, другой — и… Исчезли, полностью впитавшись в золотистый перламутр. Я прислушался к своим ощущениям. Похоже, получилось. Какое-то время, безусловно, понадобится для того, чтобы окончательно изменить свойства шарика и закрепить полученный результат, но уже и сейчас мой амулет вполне работоспособен.
Зажав жемчужину в кулаке, я спустился в кухню, чтобы попытаться поскорее остановить кровотечение… Зевающий Борг обнаружил меня стоящим с запрокинутой головой и хлюпающим носом, на который была водружена мокрая тряпка.
— Ты опять с кем-то подрался? — невинно улыбнувшись, осведомился великан.
— Почему «опять»? И почему «подрался»? — недовольно спросил я.
— А чего нос разбит?
— И вовсе не разбит! — Я опустил тряпку и посмотрел на результат своих усилий. Почти не течёт. Ну и славно…
— А откуда кровь? — не унимался Борг.
— Оттуда! Здоровье у меня слабое, подорванное непосильным трудом… То обмороки, то кровь из носа…
На сей раз он сразу понял, что я шучу, и пожал плечами: мол, не хочешь, не говори. И не буду. Тем более что у меня есть к рыжему совсем другое дело.
— Я могу поговорить с тобой серьёзно?
— Почему бы и нет? — ухмыльнулся Борг.
— Я сказал: серьёзно, — пришлось повторить как можно холоднее, чтобы согнать глупую улыбку с его лица.
— Понял, понял… И что ты хочешь сказать?
— У меня есть небольшая просьба. Лично к тебе.
— И?
— Предполагаю, что в ближайшем будущем принц излечится от своего недуга, и…
— Что ты сказал?! — Борг схватил меня за плечи. Голова дёрнулась, и кровь, только-только успокоившаяся, брызнула снова, заляпав рубашку верзилы.
— Не тряси меня! — Я снова задрал голову.
— Принц выздоровеет?! — Хватка не ослабла, но хоть резких движений не последовало.
— Выздоровеет, выздоровеет…
— Откуда ты знаешь?
— Профессиональная тайна.
— Но… Это точно?
— Могу поклясться на чём пожелаешь.
Борг был счастлив. Нет, не так: он был на седьмом небе от счастья — карие глаза просто сияли неожиданно обретённой надеждой.
— Я поверю… твоему слову.
— Первое разумное решение за весь день. — Я шмыгнул носом. — Но речь о другом… Поскольку болезнь принца была усугублена волшбой, я опасаюсь, что тот, кто однажды уже доставил Дэриену неприятности, повторит свою попытку…