Собственно, это был бой с тенью, где теней уничтоженных им противников было несколько, и они даже некоторым не совсем понятным ему образом переплелись в его восприятии, словно бились не в том порядке, как это происходило на самом деле, а разом, сплоченные ненавистью к нему - Тролу. И пару раз, как он потом решил, он все-таки пропустил иные из их самых хитроумных или неожиданных ударов... Тогда он провел те же поединки, но уже не пропуская эти удары. И у него стало получаться, он даже забыл, что не все в тех, настоящих сражениях мог сделать как следует, потому что был ранен, потому что тело уже отказывалось подчиняться тому.
А потом, когда солнце поднялось в зенит, он сообразил, что ему мешают его тренировочные мечи. Тогда он сменил их на настоящие, заодно, пока ходил, и воды выпил. Вода сначала тоже мешала, но он не обращал на это внимания, скоро это должно было пройти... А завершив эту тренировку, неожиданно обнаружил - он вымотался до предела. Но у него все получалось. Даже мечи снова слились с ним, вернее, с его духом, потому что действия и движения, которых он сумел добиться, уже не зависели от таких элементов, как постановка ног, или упругость прыжков, или скорость реакции. Клинками теперь несомненно управлял совершенный дух, который и самого бойца использует как оружие. Возникло то неуловимое состояние, какое и полагалось выработать в себе каждому воину, стремящемуся к совершенству, тот самый смысл войны, который направлен на установление равновесия и справедливости в мире, и ни для чего иного.
Прекращая тренировку, Трол стряхивал это изумительное состояние едва ли не с усилием. Потому что оно оставалось очень мощным. И, разумеется, он избавлялся от него с сожалением - когда еще удастся в такой полной, такой совершенной мере постигнуть то, ради чего, собственно, он и стал воином?
Осознав, что он способен воспринимать окружающее, Трол некоторое время побаивался смотреть по сторонам. Потому что на баке собрались матросы и гребцы. На баке в позе молитвенного внимания расселся на своем коврике Ибраил, да и все остальные, расположившись кто на вантах, кто на палубе полуюта, не отводили от него взгляд. Тролу даже неуютно стало, уж слишком он привлек к себе внимание этих людей, слишком явно показал, как отличается от них.
В какой-то момент он все-таки поднял голову, а что еще оставалось делать? Обвел глазами лица собравшихся. В них была какая-то зачарованность, словно они увидели нечто такое, от чего нельзя было оторваться. Трол вздохнул, убрал мечи в ножны, сморгнул пот, который, как оказалось, пропитал весь его тренировочный комбинезон, словно он только что вылез из воды. Произнес хрипло:
- Нельзя ли раздобыть воды, чтобы я сумел привести себя в порядок?
- Мигом, - с небывалой прежде услужливостью отозвался Корк. И тут же погнал каких-то бедолаг, свободных от работы на крыльях, раздобывать ведро с веревкой, и приказал опуститься, чтобы можно было зачерпнуть воды из моря.
Окатившись водой, которая показалась прохладной и одновременно очень теплой, растеревшись мыльным камнем и снова окатившись тремя ведрами воды подряд, Трол отправился переодеваться. Ибраил увязался за ним. Собственно, он мог бы и не говорить этого, но он все-таки произнес:
- Теперь ты выглядишь куда лучше, чем прежде, Трол.
- Я знаю, - согласился Возрожденный. Посмотрел на мага, тот хотел сказать что-то еще, и это было не просто.
- Еду сюда принести? - спросил он наконец. Помолчал. - А когда ты будешь есть, я расскажу то, что тебе необходимо знать.
Так и сделали. Трол полежал немного на койке, успокаивая сердце, утомленное немереной работой, а потом вместе с Ибраилом в каюту пришла Келга, которая принесла доску, на которых вместо подносов разносили пищу по кораблю, Кола, который все не мог успокоиться от того, чему стал свидетелем, и Корк. Лукаса почему-то не пригласили, хотя обычно он не нуждался ни в каких приглашениях. Но Ибраил сделал так, что наемник по свежему впечатлению решил попробовать некоторые приемы боя, подсмотренные у Трола.
Трол набил рот восхитительной кашей с мясной подливкой, съел две головки чеснока, которым моряки издавна спасались от цинги, и, жуя, приготовился слушать.
- Дело в том, - начал Ибраил, - что вот у нее, - он кивнул на Келгу, - а потом и у меня появились плохие предчувствия.
Трол хмыкнул. Они летели через полмира чтобы сотворить самое удивительное магическое действие - взаимно погасить два самых странных, едва ли не природных магических явления в мире. В то же время должны были подготовиться к бою с самым известным мечником последних полутора тысяч лет истории, а у его спутников возникают плохие предчувствия!
Маг, разумеется, все понял, давно уже привык вести себя в сознании Трола, как кот, который решил поохотиться на мышей в знакомом амбаре.
- Ты не хмыкай, - почти обиделся он. - Расхмыкался тут... Я не про твои намерения прикончить Басилевса говорю, а о том, что они... Они сумели приготовить нам что-то, что способно опрокинуть наши планы.
- Как это? - не понял Кола.
- Каким образом? - одновременно с ним спросил Трол, хотя вместо слов издал только невнятное мычание.
- Вот этого я и не знаю, - удрученно ответил обоим маг. - Скорее всего это нечто такое, о чем невозможно догадаться. Иначе я не пропустил бы мимо своего... как оказалось, весьма непросвещенного внимания хотя бы следы этой ловушки.
- Когда эту ловушку следует ожидать? - спросил Трол, проглотив кашу.
- В наименее подходящий для нас момент.
- А когда такой момент настанет?
- Я думаю вот что, - маг вздохнул. - Басилевс, кажется, понимает, что Яйцо Несбывшегося - серьезный фактор угрозы для Империи, для его власти и силы. Поэтому он как-нибудь попытается им завладеть. И чтобы контролировать впредь, и чтобы при желании использовать в своих целях.
Трол повернулся к Келге. Спросил, нахмурившись:
- Что ты ощущаешь, когда думаешь об этом?
- Не знаю... - Девушка была расстроена, но в то же время решительна, как всегда. - Это как если бы ты что-то забыл, очень важное, а потом вспомнил, что это важно... Но сам предмет не можешь представить. Понимаешь?
- Не очень, - вздохнул Трол. - Видишь ли, я так обучен, что могу вспомнить практически все, разумеется, с помощью небольшой толики магии, но... это так и есть. Забыть что-то, тем более настолько важное, что это может обернуться нешуточной угрозой, я не в силах.
- Ты не совсем человек, - отозвалась Келга, раздосадованная тем, что Трол ее не хочет поддержать. - Ты и свои сражения помнишь... Я же видела.
Она замолчала, кажется, совсем. Да, плохо Трол поговорил с ней. А с другой стороны, ее же наверняка расспрашивал маг, и если уж он ничего не добился, то как может что-то вызнать Трол, который не обучен и десятой доле того, что нужно знать для этого понимания. Он повернулся к Ибраилу:
- Что тебе сообщает книга Ублы?
- Она согласна, что угроза есть. Но что это такое - неизвестно.
- Разве есть что-то, чего книга Ублы не знает? - удивился Кола.
- Таких вещей очень много, - снова вздохнул Ибраил. - Я только сейчас начал это понимать... Даже привык удивляться, если получаю из этой книги хоть какие-то сведения, а вовсе не тому что она на что-то не может ответить.
- Подзарядка книги ничего не дала? - сочувственно спросил Трол.
- Дала, но куда меньше, чем я рассчитывал, - ответил Ибраил.
На том разговор и закончился. Вечером на горизонте сразу с трех сторон появились кучевые облака, и Корк, который после совещания стал очень задумчивым, объявил, что они подходят к восточному побережью Кермала. А значит, уже ночью снова пойдут над сушей.
Эта территория контролировалась доранцами, племенем, которое Империя так и не смогла покорить. Трол порадовался, что они вступают в знакомые пределы. И, немного стесняясь, спросил Корка, не могут ли они сделать небольшой крюк, чтобы отыскать расположение армии Дерека Милинокского? Корк задумался и отправился к магу. Ибраил весь вечер просидел на носу "Некрасавицы", выискивая этот самый лагерь, и незадолго до темноты уверенно ткнул пальцем в карту, по которой Корк прокладывал маршрут.