Я подумал о Суле. Подумал о Дел. Подумал о безымянной матери, которая родила меня в песках, а потом оставила там умирать. Так много лет назад: тридцать шесть, тридцать семь, тридцать восемь…
Аиды, какая разница?
Главное сейчас, что я войду в круг с Аббу Бенсиром.
Толпа заволновалась, люди начала перешептываться и наконец от дворца до круга разомкнулся широкий проход: Сабра, дочь Аладара, вышла во двор. Ее сопровождали одетые во все белое евнухи. Они быстро поставили легкие навесы, навалили гору подушек, на вершине которой и уселась Сабра. Несколько евнухов встали за ее спиной с опахалами. Она была одета во все красное: кровавая туника, штаны, ярко-красный тюрбан и прозрачная вуаль скромности с крошечными золотыми кисточками. Кожаные туфельки тоже были красными, а тончайшие подошвы покрывала блестящая, золотая фольга. Всем своим видом Сабра демонстрировала свое презрение ко всем, кто беднее ее, даже к торговцам и богачам, которых она пригласила.
Она подняла маленькую изящную руку и все замолчали. Ее звонкий голос пронесся по всему двору, залетая во все щели — она умела подчинять себе толпу.
— Достойные гости, сегодня вы станете свидетелями справедливости, которой добьется ваш могущественный, хотя и скромный, новый танзир, предложив принять решение, как того и требует древнейшая Южная традиция, кругу. И пусть более никто не задает вопросов, не понимая, что за танцоры встретятся в этом танце: это Аббу Бенсир, которого все вы знаете, и Песчаный Тигр.
Я вздохнул и отставил ногу, а люди во дворе снова забормотали. Похоже вступительная часть должна была закончиться не скоро.
— Аббу Бенсир, — повторила она, — человек, которого без преувеличения можно назвать величайшим танцором меча Юга, обученный самым достойным и самым почитаемым шодо Алимата, школы, куда попадают только лучшие из лучших.
Об этом знал весь Юг.
— И Песчаный Тигр, тоже пришедший в Алимат и обученный тем же шодо, но отрекшийся от всего, чему учил его учитель, потерявший свою честь, позабывший что такое совесть и закон. Разве можно пасть еще ниже? Он убил трех беззащитных людей: моего отца, Аладара — прежнего танзира Джулы… — ее голос мастерски сорвался, и, помедлив секунду, она продемонстрировала, умение быстро брать себя в руки, спокойно продолжив: — …а также джихади, великого мессию, которого ждал весь Юг, жадно слушая легенды и предсказания, потому что он должен был спасти всех нас, превратив песок в траву.
— Или в стекло, — пробормотал я.
— И наконец он же чернейшим колдовством убил Оракула, посланного всем нам подготовить путь для джихади, чтобы и мы могли стать свидетелями его появления и достойно приветствовать его.
— Это еще не все? — пробормотал я.
Сабра прижала руку к сердцу и скромно склонила голову.
— Я простая женщина и потому недостойна… но я сделала это. Ради Джулы и ради всего Юга — я отомщу тебе за смерти трех людей, которых все мы так любили!
Аиды, что за представление.
— Итак, — тихо продолжила она, — сегодня я свершу правосудие. Сегодня я представлю вам танец, равного которому не было и не будет. Танец до смерти. Истинный танец, в котором правда восторжествует, танец с принесением обязующих клятв, как и принято в Алимате. Все произойдет согласно кодексу. Все традиции будут соблюдены.
— В таком случае может быть мне дадут меч? — крикнул я.
Реакция зрителей не обманула моих ожиданий. Своим замечанием я разрушил единоличную власть Сабры над толпой, удивил торговцев и богачей, рассмешил танцоров мечей. Напряжение, которое так старалась создать Сабра, тут же развеялось.
Ей это не понравилось.
— Сюда, — приказала она и хлопнула в ладоши. Один охранник подтолкнул меня к ее подушкам. Черные глаза смотрели с ненавистью, но накрашенные ярко-красные губы сладко улыбались под прозрачной красной вуалью. — Меч? — повторила она. — Конечно меч будет. Очень особый меч, — Сабра щелкнула пальцами. — И конечно ты узнаешь его. Он тоже часть легенды.
На секунду, всего лишь на секунду, я подумал, что это будет Самиэль. А потом понял, что только дураку могла прийти в голову такая мысль. Даже если Сабра ничего не знала о яватмах до того, как отправилась в погоню за мной, Аббу наверняка успел ей все рассказать. А он знал достаточно чтобы объяснить, как осторожно нужно обращаться с Северными мечами. Он видел и мою яватму, и яватму Дел. Аббу зря не рискует.
Так что не Самиэль, полный Чоса и Южной магии. Вспыхнувшая было надежда быстро умерла.
Ко мне шел евнух, держа на вытянутых руках продолговатую красную подушку. На ней лежал меч, Южный меч. И очень знакомый: благословенный шодо, с клинком из голубой стали.
Сила, как песок, вытекла из меня.
— Откуда у тебя этот меч?
— Ты был неосторожен, — сказала она, — и небрежен с легендой. И от этого мне только слаще. — Ее глаза жадно впились в мое лицо, изучая его. Увиденное ей польстило; Сабра улыбнулась, засмеялась и злобно прошептала.
— Я приказала восстановить его, чтобы легенда была полной.
Я крепко стиснул зубы.