Использование уникальных приемов: 1
Бонус за создание уникального приема в ранге рекрута: прогресс Трансформации +1,2%
Меня выгибает дугой, когда пульсирующее Прокси-Ядро наполняет тело дорожками огня. Сейчас это не больно — упоительно! Тело поет от адреналина, я не чувствую себя уставшим. Что там с созданием нового уникального приема? Подозреваю, что если бы не отвлекающее движение левой руки, мою комбинацию система не засчитала бы как уникальную. Или уникальность не в том, что такое не делал раньше никто на Арене? Как вообще создается выборка и оценивается редкость?
Сквозь жаркую пелену вижу на краю поля зрения знакомую картинку: силуэт с шаром в голове и горящими нитями в теле. Кажется, или оболочка шара стала толще? И каналов в теле вроде чуть больше, они как будто бы стали разветвлённее, словно медленно прорастающая в земле корневая система молодого дерева…
Виктория заметно радуется:
— Повезло: у меня в команде оружейник и хил!
Хорошо, что не я обрадовал ее. Меньше всего хочется радовать фюрершу. Надо мной склоняется Хелен, впервые за последнее время в ее глазах читается эмоция — сочувствие. Словно меня не ремнем огрели, а пырнули ножом. Она не знает, что сейчас я почти не чувствую боли.
— Ты как? Давай осмотрю твои раны.
Поднимаю пока еще алую, но быстро темнеющую руку, Хелен касается ее ледяными пальцами, и хочется зажмуриться от удовольствия.
— Переломов нет, разрывов связок вроде тоже. Завтра должно сильно болеть.
Виктория быстро спохватывается, прячет эмоции под холодной маской и говорит:
— Вы меня порадовали, потому на сегодня с тренировками — все. Отдохните пару часов, затем отправляемся на охоту. Надо же вас чем-то кормить.
Джозеф плетется за гордо шагающей Викторией, мы остаемся вчетвером посреди наполовину разваленной древней крепости, возле каменной чаши с тухлой водой на дне и молчащим, чуть пульсирующим тусклым светом тотемом.
Глава 15. Клятва
Жрать хочется немилосердно. Тело потряхивает — то ли после выброса адреналина, то ли оно потихоньку перестраивается. Ощущение, что изнутри идет звон, гудит каждая жилка, каждый нерв. Иногда невидимый браслет посылает в запястье волны жара, и тогда на окружающем начинают мигать отдельные области, будто он пытается сообщить мне что-то, но они гаснут, прежде чем удается понять детали. Я ухожу в нашу казарму, падаю на солому и сразу вырубаюсь, но даже сквозь сон слышу недовольное бормотание пустого желудка.
Просыпаюсь от того, что кто-то меня тормошит. Подавляя желание врезать, открываю глаз и вижу склонившуюся надо мной Хелен.
— Ник, просыпайся, — она воровато оглядывается и шепчет: — Миерда нас зовет.
Ругаюсь долго и вычурно, но все-таки поднимаюсь и, еле волоча ноги, бреду на площадь, где вижу странную картину: спиной к чаше гордо возвышается Виктория, ветер треплет волосы, будто знамя, изумрудные глаза горят решимостью. Красивая сучка. Лучше бы она была носатой толстухой с ножками, как у пианино, — содержание соответствовало бы форме.
Справа стоит Ксандра. Слева расслабленно свесил руки-плети хиппи Джозеф. Напротив нее, повесив носы, стоят Илай и Рио. Подходим мы с Хелен, девушка замирает, а я смотрю на командиршу снизу вверх. Она выглядит довольной, уголки губ приподняты. В голову приходит «Валькирия», но я отгоняю эту мысль. Какая она на фиг валькирия? Ведьма-оборотень. Миерда.
— Давайте так, — она улыбается и вроде бы даже облизывается. — Вы мне начинаете нравиться, и мне хотелось бы с вами… — она морщится, подбирая слово. — Сработаться. Потому будем искать компромисс.
Чувства бунтуют. После того, что она с нами вытворяла — компромисс? Да кто захочет с такой тварью работать? Разум просит держать язык за зубами. Я мучительно ищу компромисс сам с собой. Разумнее всего начать диалог, правильнее — заткнуть ей рот, связать ее и бросить в подвал.
Ноздри Илая раздуваются, он сжимает-разжимает кулаки, но молчит. Рио тянет палец в рот, но прячет руку за спину. Хелен смотрит на меня, во взгляде ее — вопрос. И вдруг до меня доходит, что эти трое — моя команда, как я скажу, так и будет, они признали во мне вожака.
— Виктория, — говорю я, будто бы пробуя имя на вкус, выдерживаю ее взгляд. — Мы не должны чувствовать себя дерьмом, тогда для всех будет больше пользы. Так что если ты хоть немного введешь нас в курс дела…
— Да, слушайте, — неожиданно соглашается она. — Еще четыре дня назад у меня была сильная когорта, девять человек. Мы занимали бункер посреди плодородной долины, где росли плоды какао, ягоды, грибы и злаки, водились косули, кабаны и зайцы. Я была слишком мягкой со своей командой, и меня предали, теперь мы загнаны на край географии, нам нечего есть. Четверо верных мне людей погибли, если бы не он, — она кивает на Джозефа. — Шакалы из Альянса нас зарезали бы спящими. Двоих девушек забрали, не хочется думать, каково им сейчас, а мы ничем не в силах помочь. Теперь я не буду подставляться. Никакой гарантии, что среди вас нет крысы. Потому или вы добровольно принесете клятву верности, а я закреплю ее, или я сама запрограммирую вас на подчинение.
Рио вскидывает голову:
— А в чем разница?
— В первом случае это будет ваше решение, во втором — мое. Только после клятвы я расскажу, что от вас требуется, и в какой ситуации мы все находимся.
— Нам надо посовещаться, — говорю я, Виктория кивает.
Мы отходим в сторону, некоторое время молчим. Рио наконец-то позволяет себе вгрызться в ноготь. Первым не выдерживает переминающийся с ноги на ногу Илай:
— Че делать будем? Не хочу этой суке клясться ни в чем!
— Ты как маленький, — пытается его успокоить Рио, стучит себя пальцем по виску. — пораскинь мозгами. Мы — подопытные образцы, не более того. Если будем ее злить, она начнет над нами издеваться. Оно тебе надо?
— Мне и в робота превращаться не надо!
— Ну, это относительно… Она не превращает людей в совсем уж марионетки, только частично может контролировать. Уверен, у нее не хватит сил на полный контроль. Илай обвиняет:
— Ты просто трус!
Неожиданно Рио не начинает возражать сразу, а задумывается над этими словами, после чего медленно кивает:
— Я боюсь, но предлагаю именно это не из-за трусости, а потому что не хочу действовать глупо. Мы можем вырваться из этой ситуации? Уверен, можем. Но надо действовать хитро и умно, а не лезть на рожон. Возмущенный Илай рубит ладонью воздух:
— Мы ж свалить не сможем! Как вырваться?!
— Да, не сможем, — шепчет Хелен. — Все, мы попали. Расслабься и получай удовольствие.
Илай запрокидывает голову и шипит сквозь зубы:
— Ммм, хотя бы ее прикончили. Не-на-ви-жу!
— Тут кто сильнее, тот и прав, — пытаюсь образумить его теперь уже я. И одновременно вспоминаю, как у меня сработал уникальный прием, и как Прокси-Ядро в моей голове разгорелось жаром, посылая живительные импульсы по телесным каналам — ведь реально кайф тогда словил неимоверный, и хорошо прочувствовал, что могу получить, если буду тренироваться, растить силу в себе. — Мы пока недопустимо слабы. Стань круче, тогда что-то получится. Лучше на это упорство направь, а командирша нам поможет, возможно, сама того не желая. Если враг сильнее тебя, используй его в своих целях, а не тупо ломись против него.
Он трясет головой и отворачивается.
Как понимаю, теперь все готовы наступить на горло собственной гордости. Шагаю к Виктории и оглашаю решение:
— Мы согласны на клятву, но прежде хотелось бы услышать, на что соглашаемся.
Она достает из кармана смятый лоскут тонкой кожи, я разворачиваю его, читаю текст клятвы. Хорошо хоть не кровью его написали, а чем-то острым нацарапали, не то было бы совсем пафосно. Недолго обдумываю текст и спрашиваю:
— Что дальше?