Я резко остановился, вдруг остро почуяв веющую со стороны поселка опасность и вскинув руку в останавливающем жесте.
Слева, в десяти шагах позади, с небольшим интервалом друг от друга замерли Зелеакс и Искра, справа, чуть дальше, с луком наготове — Юлианна, а рядом с двуручным топором в руках остановится прикрывающий её Люкас. Вопросов они не задавали, внимательно присматриваясь к окрестностям, пока я изучал взглядом поселок.
В сотне шагов перед нами виднелось несколько десятков выстроенных просторной окружностью глинников, каждый из которых был рассчитан на проживание трех-четырех игроков. В центре окружности стоял глинник раза в четыре крупнее — обиталище почившего в данный момент Гарма Мудрого, а заодно и платное хранилище для игроков. Между конусообразных строений ветер носил клубы пыли, затрудняя видимость, но, как ни присматривайся, сами строения казались абсолютно целыми. И все же отчетливый запах тянувшей с той стороны гари настораживал.
“Вы тоже запах чуете?”
“Да, — первой ответила Искра. — Но ни пламени, ни дыма. Подозрительно”.
“Оставайтесь на месте. Проверю. Если возникнет движение — вы знаете, что делать”.
Осторожным шагом я двинулся вперед, сжимая в пальцах правой рукоять Пламеня. Отреставрированный шлем сидел на голове как новенький. Панцирь, без малейших вмятин и царапин, тоже сиял начищенным столовым серебром. Да и сам я себя чувствовал отлично, хорошенько поорудовав “Душеловом” по пути.
Сильно не хватало чутья Фурии, легко вычислявшей присутствие врагов по запаху, но увы. Я ускорил шаг, чувствуя, как время утекает сквозь пальцы — боюсь, Тарп Старый меня уже заждался, здесь пора заканчивать, а я так и не испытал своего “Ловца” — не на ком. Впрочем, если все равно уходить…
Мысль прервалась. Когда до одного из ближайших глинников оставался десяток метров, возле него мелькнула смутная тень. Мгновенно отреагировав, я ударил “Копьем воздуха”. Тень попыталась удрать за строение, но спрессованный воздушный поток буквально взорвал глиняный бок, вырвав метр площади и отбросив вместе с обломками в сторону нелепо кувыркающуюся костлявую фигуру.
“Трубочник!” — мгновенно опознал Зелеакс.
И завертелось.
Удар послужил сигналом: между строений сразу возникло не меньше двух десятков пожирателей, явно дожидавшихся нас в засаде. Впрочем, именно на это я и рассчитывал, зная, что у этих полуразумных тварей сознание роевое, и когда мы уничтожали отдельные группы, остальные успели стянуться сюда, под прикрытие поселка.
А потому без колебаний устремился в атаку, переходя на стремительный бег. Время скомкалось, нанизываясь нарезками отдельных сцен, словно бусины на нитку ожерелья.
Вспышка “Копья пламени” взрывает строение слева, пожирая сразу несколько оказавшихся внутри шатунов и трубочников. Те выскакивают из рушащегося на глазах строения гудящими от нестерпимой температуры факелами, но почти тут же падают замертво. Ни криков, ни воплей — создания Древа Смерти на это неспособны, разве что кроме Ревуна, — так что до слуха доносился лишь треск сгорающей плоти и грохот осыпающихся обломков.
Рывок вперед.
Усиленный “Обжигающей вспышкой” удар меча вырывает плечо у возникшего на пути шатуна, рука вместе со здоровенной палицей отлетает в сторону, сам шатун кувыркается в другую. Мгновенно выцеливаю подходящую для масс-удара группу — справа несутся трое шатунов, а за их спинами замерли двое трубочников, чтобы выстрелить из длинных духовых трубок. “Плеть боли” бьет цепным разрядом сразу по всей группе, заставляя врагов ошеломленно замереть, затем в них также ветвисто вгрызается “Душелов”.
Пока действует заклинание, продолжаю движение, не позволяя самому стать целью для остальных врагов, стекающихся к месту схватки со всех сторон — их больше, чем показалось вначале, но это не имеет никакого значения. Здесь только слабаки.