Сдернув с шеи шарф, я соорудил перевязь и уложил в неё руку в полусогнутом положении. Стало полегче. Вливать больше эдры уже не было смысла — теперь надо хоть ненадолго оставить руку в покое, разогнанная регенерация сделает своё дело.
Бегло осмотрел окрестности, прикидывая, как можно проникнуть в подземелье. Если верить Дымову, выхода всего два, и оба перекрываются такими вот плитами. При этом использовать ядро Яг-Морта, как в тот раз рядом со сгоревшим трактиром, у меня не выйдет — нет подходящих деревьев поблизости. Да и хотелось бы решить эту проблему как-то побыстрее…
Вампиры тем временем обследовали окрестности входа в подземелье. Ахмад вынырнул из какой-то ниши в стене, с грохотом волоча за собой длинные ржавые цепи.
— Смотрите, что нашёл! А в плите с дальней стороны скобы вбиты.
Похоже, запасной вариант — чтобы можно было сдвинуть плиту снаружи, если механизм сломается. Правда, если её заблокировали изнутри, то хрен мы сейчас её сдёрнем. Но пока других идей всё равно нет. Надо пробовать.
Мы отыскали все цепи, вытянули их наружу, закрепили на плите. Их оказалось как раз четыре, и заканчивалась каждая большим железным кольцом, за которое удобно было хвататься.
— Навались!
Цепи дружно натянулись, из глоток одновременно вырвался хриплый натужный рык. Плита дёрнулась, поддалась, но сдвинулась едва ли на ширину ладони.
— Стопоры внизу! — я выругался, крепче перехватывая левой рукой кольцо, за которое тянул цепь.
— Поднажмём! — рыкнул Тигран. — Рывками!
То чуть ослабляемые, то вновь натягиваемые цепи звенели, с них сыпалась ржавая труха, сама плита дергалась, даже немного приподнимаясь, но толку от этого было мало. Силёнок у нас было в разы больше, чем у обычных людей, но этого всё равно было недостаточно.
Свет фар вдруг вырвал из темноты наши фигуры, длинные размытые тени заметались по развалинам. Я бросил цепь и оглянулся, прикрывая глаза от слепящего света.
За рулём грузовика был Дымов. Он подъехал от подножия холма, но не напрямик, а сделав изрядный крюк — видимо, с той стороны уже была накатана дорога.
— Цепляйте сзади!
Полноценного фаркопа у грузовика не оказалось, но позади на железной балке было два подходящих выступа, за которые мы прицепили цепи. Сами, впрочем, тоже не отходили, и когда машина начала газовать, буксуя ведущими колёсами по грязным плитам, тоже подключились — кто-то тянул за цепи, кто-то толкал машину, уперевшись в задний борт фургона. Мотор натужно ревел, вампиры рычали, Дымов что-то орал вперемешку с ругательствами…
— Враскачку, враскачку давай!
Сдёрнуть плиту удалось где-то через минуту, но вся эта возня показалась мне вечностью. Я первым бросился в образовавшийся проход — узкий, в который едва удалось протиснуться.
— Где они⁈ — выдохнул я, скатившись вниз по неровным выщербленным ступеням и оказавшись в длинном тоннеле с полукруглым сводчатым потолком.
Албыс вынырнула откуда-то из-под земли, размываясь в воздухе от быстрого движения, метнулась вперёд, дальше по коридору, и зависла возле одного из боковых проходов.
— Сюда! Там большая пещера. Справа от лестницы — закоулок, и решётка в конце. Но поторопись! Они в опасности!
— А Фома? — прорычал я на бегу.
— Пока не вижу его. Он с подручными куда-то сбежал. Но перед этим — открыл все клетки!
Будто нарочно в подтверждение её слов по подземелью прокатился нечеловеческий визг — протяжный, вибрирующий, отражающийся от сырых сводов гулким эхом. У меня в груди всё похолодело. От страха — но не за себя, а за то, что кто-то из зверинца Колизеума доберётся до Рады с Демьяном раньше меня.
— Найди Фому! — рявкнул я. — Он не должен уйти!
Албыс тут же скрылась, нырнув куда-то сквозь стену. Бегущий позади меня Ахмад с братьями принял эту фразу на свой счёт.
— Мы здесь не за этим! Нам нужен Седой Волк!
— Тогда за мной! — буркнул я. Как говорится — нет времени объяснять.
Указанный ведьмой проход заканчивался лестницей, ведущей ещё глубже под землю. Проскочив несколько десятков ступеней, мы неожиданно вынырнули в огромное открытое пространство.
Если туннель, из которого мы пришли, явно был рукотворным и являлся частью заброшенного монастыря, то по нижнему этажу сразу и не скажешь — естественная это пещера, доработанная потом под свои нужды, или, наоборот, настолько древнее подземелье, что следы человеческих рук в нём едва просматриваются.
На что-то подобное я уже натыкался в катакомбах под Томском. Грубо отёсанные колонны, позеленевшие от времени и покрытые бугристыми слоями каких-то отложений, какие-то примитивные скульптуры в нишах, изображающие либо истуканов с жуткими рожами, либо объемистые женские фигуры, явно символизирующие плодородие. С христианством всё это слабо вязалось, да даже и по состоянию пещеры было понятно, что она на сотни лет древнее любого монастыря, который мог стоять на этом месте, даже если бы тот был основан одновременно с самим городом.