- Я все сделаю шеф, - Окурок подполз к Баду на коленях и стал целовать его ботинки.
Бад Моргинари был еще человеком тщеславным, и такое проявление покорности ему понравилось, - Ты знаешь с кем работал Крист, когда сошел с ума? - спросил босс, с удовольствием рассматривая ботинки вычищенные губами Патерсона.
- Знаю шеф, с Новоросским княжеством. - Окурок преданно смотрел на Моргинари.
- Займись ими, срок тебе трик, потом пеняй на себя, - смилостивился Бад и оттолкнул ногой прилипшего помощника.
- Шеф, я все сделаю, Вы не сомневайтесь, - отползая и не вставая с колен, повторял Окурок
...Бран весело напевая популярную мелодию, просматривал предложения купить продать, бегущие по экрану.
Гаринда занималась своими делами, она вся ушла в женское дворянское собрание, готовя из подруг новых благородных дам.
"Что бы не было стыдно перед его милостью", - закатывая глаза, от важности порученного ей дела, говорила его жена.
Бран только посмеивался, наблюдая за тем, как прилежно изучали дворянский кодекс и устав благородного сословия подданные княжества.
Дверь в контору отворилась, и в помещение вошли пятеро мужчин. Они молча разошлись по комнате и встали. Следом вошел господин Патерсон.
Кто такой Патерсон, Бран хорошо знал и поэтому сразу напрягся. Он мысленно проверил свою память, где он или его жена могли пересечься с "Посреднической конторой Бада", и, не найдя ничего, что могло бы их связывать, успокоился.
- Господин Патерсон, чем обязаны вашему визиту? - вежливо поинтересовался Бран. Но ответа не дождался.
Патерсон подошел к нему и с ходу залепил брокеру и по совместительству послу Новоросского княжества прямо кулаком в лицо. Бран, не ожидавший такого поворота событий, просто слетел с кресла и, ухватившись за сломанный нос завыл, ползая по полу.
- Как вы смеете! - вскочила со своего места разъяренная Гаринда, она готова была вцепиться в глаза обидчику мужа. Окурок пнув ногой Швырника, обернулся и облизнувшись, подошел к молодой женщине.
- Как я смею, милашка? - переспросил он и одновременно с этим ударил ее кулаком в живот. Гаринда, задохнувшись, согнулась. Патерсон схватил ее за волосы и поднял голову жены Брана, на глазах которой выступили слезы.
- Смею милашка, потому, что могу. - Он развернул ее к себе спиной и толкнул на стол, задрал короткую юбку и похлопал по заду.
- Хорошая попка! - оскалился он в улыбке и достав из рта окурок притушил ее о ягодицу Гаринды. Женщина закричала и дернулась, но ладонь бандита резко и сильно припечатала ее голову к столу, превратив крик в стон и хрипы.
Бран вскочил и, не обращая внимания на кровь, хлеставшую из носа, сжав кулаки, бросился на Патерсона. Но двое пришедших мужчин, без дела стоявшие до этого у стен, перехватили его, скрутили руки, и стали держать.
- Окурок достал нож, разрезал резинку трусиков и просто сорвал их с пребывающей в шоке Гаринды. Он вошел в нее резко и с болью. Женщина вскрикнула и забилась под ним. Почувствовав, что та стала дергаться, стараясь вырваться, сильнее придавил ее голову к столу и женщина, захлебываясь кровью, и почти теряя сознание от боли, сдалась.
Бран подвывая от бессилия закрыл глаза.
- Видишь Швырник, как опасно воровать чужие деньги, - закончив свое дело и застегивая штаны, сказал довольный Окурок.
- Я у тебя ничего не воровал, сволочь, - прохрипел Бран. Это какая-то ошибка. Ты еще за это поплатишься. Его милость не прощает обид.
- Вот о нем давай и поговорим, Бран, - засмеялся Окурок. Он не боялся угроз, сколько этих придурков угрожали ему, и где они? Их нет, а он есть и имеет власть над дурнями, которые надеются на закон.
- Княжество должно нашей конторе пять миллионов. Свяжись со своим боссом и передай ему, я жду десять минут, потом снова порадую твою крошку и продам вас пиратам. А перед этим ты мне дашь список всех подданных вашего дурацкого княжества. Я продам пиратам всех и возмещу ущерб.
- У меня нет пяти миллионов, но я готов отдать пятьдесят тысяч кредитов, все, что у нас есть, - прохрипел Бран согнутый сильными руками боевиков Патерсона и не дающих ему выпрямится.
- Этого мало Швырник, соединяйся с босом. Я жду.
Брана подвели к компу, и он дрожащими руками набрал вызов. Через несколько секунд появился Брык и, рассматривая Брана, спросил: - У тебя проблемы дружище?
Но вместо него появился Окурок.
- Послушай морда, передай боссу, что если через десять минут он не переведет Брану пять миллионов кредитов, он может распрощаться с со своими подданными. Время пошло, - и он затушил сигарету о затылок Брана. Тот заорал и попытался ударить бандита. Но его перехватили и снова скрутили.
Брык покивал головой в знак того, что понял и ответил:
- Мой босс на войне, и когда будет, неизвестно, но твои слова, самоубийца, я передам, как только он появится. Держись, Бран, сейчас я ни чем помочь не могу, - и Брык исчез с экрана.
- Ну, нет, так нет, - снова оскалился в улыбке Патерсон. - Ребята эта дамочка ваша..., - но договорить он не успел, сидевшая до этого безучастно с потухшим взором женщина, вскочила и неожиданно стремительно бросилась на Окурка.
Вцепилась ему пальцами в лицо и ухватила зубами за нос. Она повисла на нем рыча. Откусила кончик и плюнула его в глаза бандита. Тот не ожидавший такого порыва от униженной и раздавленной событиями женщины, сам заорал, схватился руками за рану. Подоспевшие напарники оторвали Гаринду от Окурка бросили на пол и стали избивать ногами. Бран вырвался и выхватив из стола кинжал чести, яростно обрушился на бандитов, прежде, чем они сумели применить шокер, он заколол троих. Окурок немного пришедший в себя, отыскал откусанный кусок своего носа, гнусавя приказал:
- Вызывайте подкрепление, берите этих сумасшедших с собой и скачайте списки всех новоросских. Ты, сука, еще пожалеешь! - он яростно пнул бесчувственно лежащую женщину и быстро вышел.
Верхний слой инферно
- Мать, ты вернулась! - громкий удивленно восторженный вопль разорвал тишину подземелья.
- Сенгуры, возрадуйтесь! Наша мать вернулась! - Рован расставил все свои четыре руки, подхватил Листи и закружил ее. Его голос в подземных казематах разрушенного города звучал, как громовые раскаты. Катился по переходам и достигал самых отдаленных уголков. Радостная Листи, будучи почти не видна за огромной тушей Верховного вождя сенгуров, сияла от удовольствия и покорно позволяла себя обнимать. Старый преданный друг четверорукий Рован, все также склонный к драматическим оборотам речи и высокопарным словам. И такой же непосредственный в проявлении чувств, как ребенок. У нее не много защемило сердце от воспоминаний прошлой жизни, о хумане который появился в ее жизни, как звездочка, упавшая с неба, и так же быстро исчезнувший. Наверное, не простил ее за то, что она приняла предложения Князя. Но она не могла поступить по-другому.
Цу Кенброк дал ей выбор. Или она станет его женой, или хуман, который по своей природе мог быть и демоном, будет убит. Ей пришлось сделать этот нелегкий выбор. Он разрывал ее душу на части. Ее сердце кричало, что так нельзя! Чувства рыдали и приносили страдания.
А ум говорил другое, так надо для них обоих. Надо рвать прямо сейчас. У нее появилась достойная партия, и появилось будущее. Будущее не только для нее, но и для сенгуров. Алеш, был ей дорог и близок. Но она понимала, что он, совершив свои дела, покинет ее. Покинет навсегда и забудет, оставив ее одну, наедине со своей тоской, с муками от расставания с любимым.
От хумана она не получила желаемое. Она так ждала ребенка, так старалась оставить частичку его рядом с собой, после того, как он исчезнет из ее жизни, но не смогла забеременеть, а он не выполнил свое обещание, которое дал ей. Почему? Она только догадывалась. Грапп был весь поглощен своей целью, и для него Листи была способом ее достижения. Может, поэтому он не торопился с ребенком. А потом стало поздно. Кроме того, она не чувствовала с его стороны тех самых чувств, что испытывала она сама к нему: нежность, желание уберечь от беды, радость и блаженство от близости. Да, он был внимателен, старался быть нежным, но никогда не называл ее любимая.