– Тетка Райка, выходи за него замуж, я же вижу, что вы любите друг друга.
Все замолчали, Светика даже кулак прикусила, чтобы ничего не ляпнуть, Райка посмотрела на художника, но он опять склонился над рисунком, и лица не было видно за распущенными волосами.
– Ну, коль ты говоришь... то ладно, выйду, – буркнула стряпуха, спрятав за сварливым тоном улыбку.
– Уи! – заверещала Светика и бросилась обниматься.
А Рэй так и застыл посреди комнаты, не донеся до открытого рта кубок с вином.
– Это она что, согласилась? – растерянно спросил он, ни к кому не обращаясь.
– Нет! Вы только на него посмотрите! – воскликнула Райка и всплеснула руками. – Он еще и глухой!
«Как же я вас всех люблю», – подумала Виктория, хохоча вместе со всеми и ощущая, как тугое кольцо вокруг сердца начинает слабеть.
– Кир Алан, а где мать Турена? – поинтересовался Рэй, когда беседа плавно перешла от воспоминаний к новостям. – Любопытно познакомиться.
– Отец с ней поссорился, – не успела Виктория придумать, что сказать, как ответил Турен. – Она из-за этого и на ужин не пошла.
– А, вот оно в чем дело, – протянул Рэй, поглядывая на воспитанника с пониманием.
– Да ничего подобного! – возмутился Алан. – Мы не ссорились! Мы вообще не общаемся!
– Ага, – Оська на всякий случай спрятался за спинку дивана, на котором похрапывал Иверт. – Они не общаются, да только сегодня управляющий бегал, как будто его за попу тау грызли. Старые покои красавицы Валии мыли, чистили, проветривали. Ковры туда натаскали, кровать из подвала притащили с золотыми ножками. Сир приказал, чтоб вы переехали, – гнусавым голосом очень похоже передразнил он управляющего. – А еще сир дарит вам ткани на платья и меха на шубу. Но, конечно, Алан-балан ничего этого не приказывал!
– Пап, ну ты же на ней женишься, поэтому и даришь подарки, – Дарен поднял на отца сонный взгляд и широко зевнул.
– Откуда такие мысли? – Алан подозрительно покосился на Турена, но тот тоже смотрел на Дарена с недоумением.
– Она же мама Тура. А ты его папа, значит, вы должны жить вместе, – бесхитростно сообщил Дар и еще раз зевнул. – Я тут подумал, что Светике все равно делать нечего, вот пусть она ей и прислуживает. Светика ведь наша, и мама Тура тоже теперь наша, а наши должны держаться вместе.
– Кир Алан, я буду очень хорошо прислуживать и все-все вам рассказывать! – Светика заговорщицки подмигнула герцогу, при этом смотрела она на него так жалостливо, как смотрят на отвергнутых женихов.
– Марш спать!
Мальчишки и Неженка исчезли моментально, остальные ушли степенно, без суеты, но очень быстро, многозначительно переглядываясь между собой, что внушило Виктории уверенность, что сегодня ночью щеки и уши у Алана будут пылать. В кабинете остались только Оська, Иверт и хмурый герцог. Шут оглянулся на Алана, коварно оскалился, тихонько подкрался к спящему горцу, сложил ему руки на животе, всунул между ладонями кусок колбасы вместо свечи, нарисовал углем усы и бороду и, показав Алану язык, шмыгнул в потайную дверцу, ведущую на половину слуг. Алан усмехнулся, но колбасу все же вытащил. Не из-за Иверта, а просто было жалко обивку дивана, жирные пятна плохо выводились.
В спальне его ждал сюрприз. На кровати, занимая большую часть, растянулась Кусь.
– Как в старые добрые времена, – сталкивая суку с кровати, пробормотал Алан, падая на подушку. – Прав Иверт
– все проблемы от женщин!
Проснулся герцог от тихого скулежа Кусь. Прислушался. За стеной, ведущей в кабинет, кто-то ходил и шептался. Тау лежала под дверью и тихо поскуливала, уткнув нос в щель. Значит, свои.
– Эй, кто там?
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул лохматый и заспанный Дарен в стеганом халате.
– Пап, не спишь? Я хотел поговорить.
– Заходи, – Алан приглашающим жестом откинул одеяло. К утру в комнате стало прохладно.
Дар протиснулся в щель, отталкивая на ходу Кусь, которая тут же полезла лизаться, и забрался на кровать.
– Как спалось?
– Страшно, – смущенно признался сын. – Комната такая большая, а я один.
– Если хочешь, можешь ночевать со мной, – Виктория протянула руку и убрала упавшую на лицо мальчишке прядь волос.
– Со страхами нужно бороться, говорит наставник. Я лучше Кусь к себе возьму. Пап, а ты Ольта помнишь?
– Такого забудешь, – усмехнулся Алан, вспоминая рыжее чудо, которое принесло им немало напряженных моментов.
– Можно он вернется? Он исправился!
Виктория улыбнулась. Она следила за Ольтом, постоянно получая от Найка сведения о нем. Баронет мальчишку хвалил, хотя и не скрывал, что Ольт слишком непоседлив. Но тут уж ничего не поделаешь. Зато жизнь среди воинов научила его дисциплине.
– Я не стану возражать.
– Ты сегодня напишешь письмо капитану Рогана, чтобы Кэп привез Ольта?
– Напишу. Расскажи, как вы без меня жили?
– Скучно, – вздохнул Дар и закинул руки за голову. – Брат Эдар такой вредный! Заставлял читать «Житие мое» каждый день! А еще о тебе спрашивал, что ты пишешь. А я дядьке Рэю нажаловался, и он что-то сказал ксену, и брат Эдар от меня отстал! А еще он тренируется с нашими воинами! На покойницкой полосе лучше всех. Рэй сказал, что он отличный боец. А Светика за ним ходила, ходила, а он на нее внимания не обращал. Ему знаешь, кто нравится? – Дарен приподнялся на локтях и с самым заговорщицким видом сообщил: – Суно! Командирша амазонок! Тетка Райка сказала, что он ей тоже нравится! Пап, он же такой страшный... Не понимаю я этих женщин! – серьезно закончил он.
Виктория рассмеялась и взлохматила волосы сына, Дар по привычке уклонился и широко улыбнулся.
– А еще мы привезли щенка от Кусь для Тура! Подарок на совершеннолетие. Белого! Он его Снег назвал. Принесет тебе показать сегодня. Пап, а ты что подарил Турену?
– Меч именной.
– А мне Рэй не позволил взять оружия, – обиженно пробормотал Дар.
– Правильно не позволил. Турен старше тебя на три года. Успеешь еще навоеваться.
Они замолчали. Виктория просто наслаждалась мгновениями единения и доверия, а Дарен сосредоточенно о чем-то думал, его подвижное лицо становилось то строгим, то лукавым, он несколько раз открывал рот, но так ничего и не спросил.
– Говори уже, – усмехнулась Виктория.
– Пап, а как мне называть Зиру?
– Отчего ты спросил? – чуть нахмурился герцог.
– Она меня сыном называет, значит, мне нужно называть ее мамой? Э...